Оксана Алексеевна порывисто обняла ее.
— Мы будем жить надеждой, — сказала она.
— Да, — поднялся Мардонов, опираясь на костыли, — именно надеждой! Кто знает, может быть, постучит хотя бы кто-нибудь из наших ушедших детей в эту дверь, и мы будем снова счастливы.
— А для меня… для меня они заново родились, — сказала Бибигуль, и лицо ее озарилось мягким внутренним светом, совершенно преобразившим его. Это были и ее прошлые страдания, и ее теперешние горячая любовь и сердечная благодарность к людям, стоявшим подле нее. Они не дали пропасть ее сыну, вывели его на дорогу добра, он стал человеком, достойным отца, и этим больше, чем всем другим, они вернули к жизни ее. Она теперь тоже может ходить с поднятой головой.
— Жив он или нет, в любом случае вы возвратили мне моего Давлята. Большое спасибо! — сказала она, и опять поклонилась, и снова прильнула к груди Оксаны Алексеевны.
Жизнь действительно состоит из горя и радостей, как люди делятся на хороших и подлых.
Бибигуль осознавала это особенно остро. Теперь она жила в доме Оксаны Алексеевны, в той самой комнатушке, которая когда-то была отведена ее Давляту, и, как говорила сама, «снова стала человеком среди людей». Оксана Алексеевна помогла ей устроиться в городской библиотеке.
«Мудро сказал народ: «С кем хлеб-соль водишь, на того и походишь, — думала Бибигуль. — С луной рядом сядешь — луной станешь, с котлом рядом сядешь — черным станешь». Такой была я, жила после смерти Султана словно только для того, чтобы доказать справедливость подобных поговорок. Сколько горя принес мне, как замарал, втоптал в грязь один подлый, низкий человечишка и сколько света открыла, вернула веру в добро одна благородная, щедрая сердцем и душой женщина!»
Бибигуль как бы видела новый смысл всего того, что довелось ей пережить, и она думала, что человек лучше всего познается в дни тяжких испытаний и что теперь, после этой страшной войны, унесшей столько жизней, люди будут относиться друг к другу совершенно иначе, как братья и сестры, потому что война показала, кто чего стоит, и вывела на чистую воду многих подлецов. А те подлецы, которые уцелели, побоятся вылезти на белый свет или действовать так нагло, как действовал — будь он проклят! — Шо-Карим: люди стали умнее.
Да, Бибигуль долго не могла смотреть людям в глаза, тем женщинам, мужья, дети и братья которых погибли на полях сражений, защищая Родину, потому что ее муж был дезертиром.
Но она сама прокляла этого мужа, а теперь она может гордиться тем, что является матерью воина, что ее сын, ее единственное дитя, которое она потеряла и вновь обрела, — участник всенародной битвы за Родину.