И точно — пришел минута в минуту. В руках он держал книгу.
— Это та, что я тебе обещал. Спрячь, потом почитаешь.
Давлят, взяв книгу, глянул на обложку: «Н. Неверов. Ташкент — город хлебный».
— Спасибо, — сказал Давлят и, сунув книгу под подушку, спросил: — Пошли?
— Идем, — кивнул старшина.
Но не успели они дойти до ворот, как старшину окликнул дежурный по училищу и, подбежав, сказал, что звонил командир роты, просил никуда не отлучаться, дождаться его.
Давлят и старшина в смятении уставились друг на друга, потом старшина вздохнул:
— Такова, брат, наша старшинская доля… Вот тебе, мой театр!
Давляту стало обидно за него, он сказал:
— Я тоже могу не пойти, товарищ старшина. Пойдем в другой раз.
— Не выдумывай, иди…
Но Давлят не сдвинулся с места. Ему не хотелось оставлять старшину, хотя желание попасть на спектакль было огромным. Старшина уже пошел с дежурным к казарме, а Давлят, глядя им в спины, еще не решил, как быть, когда вдруг услышал голос постового от ворот:
— Курсант Сафоев! Вас спрашивают родственники.
«Какие родственники?» — подумал Давлят и, выскочив за ворота, увидел шагах в десяти, под деревом, что росло на краю тротуара, самых дорогих на свете людей — Максима Макаровича и Наташу.
— Папа, это Давлят? — прозвенел радостный голос Наташи.
Она бросилась навстречу…
Время первой любви, время сладостных грез и дивных мечтаний, неизъяснимых душевных волнений, сердечного трепета и чистых, светлых порывов, время, которое можно сравнить разве только с ранней весной, когда оживает природа!.. Наташе минуло в январе шестнадцать, она собирала цветы этой чудесной поры. Ладной фигурой, смуглым нежным овалом лица, ниспадающими на плечи темно-каштановыми волнистыми волосами, большими, как сливы, глазами и звонким голосом она могла пленить любого юношу.
— Как ты вырос, Давлят, возмужал! — пропела она, не сводя с него любующегося взгляда и держа его руку в своей, сухой и горячей.
— А ты-то, ты сама! — ответил Давлят, охваченный глубоким волнением. — Вон какая большая ты стала!
— Правда? — засмеялась Наташа и быстро встала рядом, намереваясь померяться ростом.
Но тут подошел Максим Макарович, обнял Давлята, расцеловал и, не снимая рук с его плеч, заглядывая в глаза, сказал:
— Молодец, комиссар-заде, хорошо! Сразу и не признаешь, джигитом глядишь!
— Здравствуйте, дядя Максим, салом… Откуда вы взялись? С чего вдруг нагрянули? Что случилось? Как тетя Оксана? Шура? Они не с вами? — забросал Давлят вопросами.
Максим Макарович отвечал:
— Приехал в командировку, Наташа со мной, сказала, хочу увидеть Давлята, отпросилась в школе на несколько дней… Оксана Алексеевна и Шура велели передать большой привет и поцеловать столько раз, сколько на небе звезд…