Мочаловы в один голос поблагодарили его и заспешили в училище, попав в зал в тот самый момент, когда занимали места на сцене члены президиума.
Давлят как отличник представлял в президиуме своих товарищей выпускников. Успев перенервничать в ожидании Мочаловых, он со вздохом облегчения улыбнулся им со сцены и все время, пока шло собрание, не сводил с них сияющего взора.
Получив свое удостоверение и свой «ТТ», Давлят вернулся на место и снова устремил взгляд в зал, на Мочаловых, и его глаза опять встретились прежде всего с глазами Натальи, и оба они, он и Наталья, чувствовали, как сердце начинало стучать неровными, но сладостными толчками.
Вдруг начальник училища объявил, что слово от имени выпускников, теперь уже молодых командиров, предоставляется лейтенанту Сафоеву Давляту Султановичу.
Давлят знал, что ему предстоит выступить, так как комиссар училища говорил с ним об этом еще утром, сразу же после построения, и Давлят обещал и даже продумал выступление, но тем не менее растерялся.
Спасибо, выручил комиссар, повернулся к Давляту и, шепнув: «Вставай, тебе слово», — привел его в чувство.
Давлят поспешно вскочил. Звякнули на груди значки «Ворошиловский стрелок» и «Готов к труду и обороне СССР», хрустнула новенькая портупея, в электрическом свете рубином переливались лейтенантские кубики на алых петлицах.
Мочаловы, особенно Наталья, затаили дыхание. От них не ускользнули ни его растерянность, ни та поспешность, с которой он направился к трибуне.
— Уважаемые товарищи, дорогие друзья! — звонко выкрикнул Давлят, но тут же кашлянул и смущенно сказал: — Я не буду говорить много. Я… Мне хочется только привести одну фразу моего отца, который восемь лет назад вместе со своими товарищами — некоторые из них сейчас здесь — воевал против басмаческих банд Ибрагим-бека и погиб в бою. Он говорил мне: «Всегда, в каждом деле, будь твердым, упорным, честным и смелым». И сегодня, на этом празднике, перед лицом наших наставников и начальников, заслуженных боевых командиров, перед представителями общественности и нашими родными, вспоминая завет своего отца, комиссара добровольческого отряда Султана Сафоева, я торжественно обещаю от себя и своих товарищей по выпуску, что всегда и везде мы будем беречь честь кадрового командира Красной Армии, не бояться никаких суровых испытаний и, если понадобится, не щадить жизни за нашу родину, за наш советский народ. Все, товарищи, — сказал Давлят крепким звенящим голосом и пошел с трибуны под грохот аплодисментов.
На глазах у Оксаны Алексеевны заблестели слезы. Шура самозабвенно хлопала, у Натальи горели щеки.