– Куда они идут? – спросил кто-то из моего отряда.
– На восток, – огрызнулся я.
А что еще я мог сказать? На восток Уэссекса. На восток, в богатые земли последнего королевства Англии. На восток, к Винтанкестеру или любому другому зажиточному городу, где были церкви и монастыри, набитые сокровищами; на восток, где ждало богатство; на восток, где имелись еда и лошади; на восток, чтобы позвать на подмогу датчан с мерсийской границы, вынудить Альфреда развернуться к ним навстречу, дать армии Гутрума возможность выйти из Эксанкестера и зажать армию Уэссекса между двумя силами датчан… Всю армию, кроме фирда Дефнаскира где-то на побережье, – он должен был остановить войско Уббы.
Итак, мы двинулись на восток и, оставив позади и Дефнаскир, следуя по холмам за датской армией, очутились в Суморсэте. Ночью я увидел, как корабли Уббы пристали к берегу, как в датском лагере зажглись костры. Мы тоже разожгли костры подальше в лесу, вышли еще до зари, обогнав таким образом врагов, и к полудню заметили первых англосаксов: то были всадники, наблюдавшие за продвижением врага, а теперь возвращавшиеся назад.
Холмы расступились в месте впадения реки в море Сэферн, и оказалось, что именно здесь олдермен Одда решил ждать врага – в крепости, выстроенной в давние времена на холме у реки.
Река называлась Педредан, в ее устье находился маленький городок Кантуктон, а рядом с ним стоял древний земляной форт, который местные жители называли Синуитом: земляные стены на вершине холма, а под ними – канава. Форт был очень старый; отец Виллибальд сказал, что он старше римских строений, значит сам мир был еще юн, когда форт уже был стар. Время потрудилось над стенами, и они осели, ров сделался мельче, все поросло травой, а в одном месте стена почти сровнялась с землей, превратившись в кучку грунта. Но все-таки это было укрепление – место, куда олдермен Одда привел войско, где он готовился погибнуть, сражаясь с Уббой, чьи корабли уже показались на реке.
Я не сразу пошел в крепость, а остановился под деревьями и снарядился для битвы. Олдермен Утред в боевом облачении. Рабы в Окстоне начистили мою кольчугу песком, и сейчас я надел ее, а поверх – перевязь с Вздохом Змея и Осиным Жалом. Я натянул высокие сапоги, надел сверкающий шлем, подхватил щит и, когда все ремни были затянуты и все пряжки закреплены, ощутил себя богом, готовым к войне, снарядившимся, чтобы убивать. Мои люди тоже затягивали ремни, шнуровали башмаки, проверяли, остры ли клинки. Даже отец Виллибальд вырезал себе дубину, подобрав увесистый сук ясеня, которым можно было проломить череп.