— Некоторые датчане тоже покрестились, — объяснил я, — так кого же твой бог нашлет, чтобы наказать их, когда они станут плохими христианами? Франков?
— Там огонь, — перебил нас мой сын. Он отдернул кожаный полог и смотрел на север.
— В такой-то дождь? — удивился Финан.
Я подошёл к сыну. Да, в самом деле, в небе над дальними северными холмами светилось зарево огромного пожара. Огонь предвещал беду, но я даже представить не мог, чтобы воины, совершающие набег, болтались под дождём и ветром в такую ночь.
— Наверное, чей-то дом загорелся, — предположил я.
— И где-то далеко, — добавил Финан.
— Бог кого-то наказал, — сказал я, — вот только какой именно бог?
Отец Эадиг перекрестился.
Какое-то время мы ещё глядели на зарево далёкого пламени, но другие пожары не появились, а через некоторое время дождь погасил и этот огонь, и небо опять потемнело.
Мы сменили дозорных на высокой башне, а потом уснули.
А утром пришёл враг.
— Ты, лорд Утред, — приказал враг, — уйдёшь на юг.
Он явился вместе с утренним дождём. Я узнал об этом, когда дозорный на сторожевой башне застучал железным прутом, служившим нам вместо колокола, возвещающего тревогу. Это случилось примерно через час после рассвета, когда в призрачно-бледных облаках на востоке только показалось тусклое солнце.
— Вон там люди, — сказал мне один из часовых, указывая на север, — пешие.
Я облокотился о башенный парапет, пристально глядя в ту сторону сквозь клочья тумана и дождь. За моей спиной по лестнице поднимался Финан.
— В чём дело? — спросил он.
— Может, там пастухи? — предположил я.
Я не мог ничего разглядеть. Дождь, хоть и стал менее яростным, всё же лил как из ведра.
— Они бежали в нашу сторону, господин, — сказал дозорный.
— Бежали?
— Похоже. Спотыкались.
Я смотрел, но ничего не видел.
— Там были и всадники, — сказал Годрик, второй дозорный, молодой и не особо смышлёный. Всего год назад он прислуживал мне, и в каждой тени ему чудился враг.
— Я не видел всадников, господин, — сказал второй дозорный, испытанный воин по имени Кенвульф.
Наши лошади были уже осёдланы и готовы к дневному переходу. Я размышлял, не отправить ли на север лазутчиков, чтобы узнать, вправду ли там кто-то есть, кто это и чего они хотят.
— Сколько людей вы видели? — спросил я.
— Троих, — ответил Кенвульф.
— Пятерых, — одновременно с ним сказал Годрик, — и двух всадников.
Пристально глядя на север, я не мог разглядеть ничего, только дождь, заливающий папоротники. Клочья ползущего у земли тумана скрывали дальние холмы.
— Наверное, пастухи, — сказал я.
— Там были всадники, господин, — неуверенно проговорил Годрик, — я сам их видел.