– Меня не будет, – напомнила я, и, даже просто произнося эти слова, почувствовала облегчение. – Программа начинается послезавтра.
Отец кивнул, нахмурив бровь, – это означало, что он понятия не имеет, о чем я, но не хочет этого признавать и пытается казаться вовлеченным и заинтересованным. Я много раз за эти годы видела, как он проделывает подобное с избирателями и оппонентами, и постаралась не удивляться тому, что он об этом забыл.
– Программа молодых исследователей в Университете Джона Хопкинса[2], – пояснила я, зная, что так проще всего выйти из этой неловкой ситуации.
– А! – сказал отец, складки на его лбу разгладились, и я поняла, что он действительно вспомнил, а не делает вид, что вспомнил, ожидая, пока Питер шепнет ему на ухо подсказку. – Ну конечно. Точно.
Программа в Университете Хопкинса была одной из лучших в стране. Она предназначалась для учеников старшей школы, которые собирались учиться на медиков. Моя подруга Тоби придумала для ее участников название «препрепремедики», и чем больше я сопротивлялась, тем больше ей нравилось так говорить. Мы будем жить в общежитии кампуса университета, углубленно изучать математику и естественные науки и сопровождать интернов и ординаторов в их ежедневных обходах.
Я хотела стать врачом с тех пор, как себя помню. У меня была история, которую я часто рассказывала журналистам, – про то, как отец подарил мне игрушечный стетоскоп на день рождения, когда мне было пять. На самом деле ничего такого не было, но я рассказывала об этом настолько часто, что сама в это поверила. Когда я подавала заявку на эту программу, то была уверена, что пройду по баллам: я хорошо училась по всем предметам, но математика и естественные науки с детства давались мне просто великолепно. Кроме того, на руку сыграл тот факт, что одним из больших сторонников моего отца был доктор Даниэль Риццоли, бывший проректор Университета Хопкинса. Так что, когда он вручил мне рекомендательное письмо, написанное от руки на плотной бумаге кремового цвета, я поняла, что место у меня в кармане.
Я ждала начала программы весь год, но в свете последних событий принялась прямо-таки отсчитывать минуты. А отец пусть остается здесь и сам со всем этим разбирается. Возможно, когда я вернусь в августе, все уже закончится. И в любом случае через два дня это уже будут не мои проблемы. Через сорок восемь часов я буду далеко отсюда, в Балтиморе, знакомиться со своей соседкой по комнате по имени Джина Флорес. Надеюсь, то, что она не использует восклицательные знаки в электронных письмах и СМС, – просто дело вкуса и ничего не говорит о ее характере. Я буду в миллионный раз читать программу занятий и покупать учебники в книжном магазине. Надеюсь, что встречу кого-нибудь привлекательного уже на вводном занятии, чтобы с головой окунуться в летний роман. Но самое главное – меня не будет