– Холден нас не выдаст. Прессе он много лишнего скармливал, но тут другое.
– Раз он у них в руках, будем и мы. Не скажу о нем дурного, но эти люди с Марса. Спроси народ из старого АВП, как марсиане вели допросы. Сломаешься, рано или поздно. Без если. Лучше бы он погиб.
– Можно сменить место, – предложила Бобби. – Есть норки, о которых не знал Холден?
– Мало, – нехотя признал Саба. – А теперь того меньше. Мои люди уже перебираются. Пока для тебя и твоих есть место, ио скоро не будет. Это ненадолго. И…
Он покачал головой.
– Что – и? – насторожилась Бобби. – Если есть что- то еще, я должна знать.
Саба повел плечами, кивнул на экран.
Когда до того дойдет, если дойдет, в какую систему нам никак нельзя? В Сол. Я мог бы попробовать любую другую. Уйти в любую. Но, куда бы ни ушел, ее там не будет. Было легче, пока работал транслятор, а без него мне как…
По темной щеке Сабы поползла слеза. Бобби отвела взгляд.
Так легко забывалось об остальных. Не только о Сабе – обо всех. О командах всех кораблей, застрявших в доках рядом с «Роси». О детях в мединских школах, о врачах в мединских больницах. Об артистах, исполняющих живую музыку перед кафе из любви к искусству. Медина больше всего напоминала космический город тех времен, когда космических городов еще не было. Она стала домом для целого поколения, и на каждого в этом поколении теперь легла тяжесть, которая делала трудным каждый день. Бобби вспомнила заключенных в клетках тюрьмы, сердитого мужчину, пришедшего на них посмотреть. Кто оставался у него в Сол, кого он там потерял? Что не давало ему уснуть по ночам?
Сколько семей, команд, родителей и детей, любовников и друзей лишились прежней жизни с открытием ла- конских врат? Речь не только о ней и команде «Роси». Не только о Сабе. Все они приплясывали на одном оползне, и никто не знал способа уцелеть.
Хотелось подобрать утешительные слова, но ложь не шла с языка. Бобби не придумала ничего лучшего, как сменить тему.
– Когда выберемся, – сказала она. Без если. Когда. Нам нужен план. Если все корабли просто рванут в разные стороны, мы потеряем связь. Им не надо знать, куда мы ушли, но нам-то надо. По меньшей мере записи: кто куда отправляется. «Каждый за себя, и бог против всех» – это очень романтично, но нам нужен план на время, когда все кончится.
Саба кивнул. Вдалеке послышались голоса и шаги.
– И не только зашифровать, но и закодировать, – добавил он. – Так, чтобы понятно было нам одним.
– Нам?
– Тебе и мне, – уточнил Саба. – Лидеры подполья, мы. Первые среди диссидентов.
Шаги застучали быстрее, приблизились. Саба вскинул голову, как почуявший дым зверь. «Черт, – подумалось Бобби, – хватит уже. Через край. Большего мы не вынесем».