Возникшая в дверях женщина была старше нее, седые волосы она заплела в тугую косу. Тело длинное, тонкое, голова кажется слишком крупной на узких плечах. Классическое телосложение выросшего в невесомости. Да еще татуировка на руке – рассеченный круг АВП. Она бы выглядела старухой, если бы не блеск глаз, делавший ее втрое моложе. В ее взгляде, метавшемся от Сабы к Бобби, светилось что-то очень похожее на торжество.
– Маха? – удивился Саба. – Кве?
И пояснил для Бобби:
– Маха – из наших лучших связистов. Я еще не родился, а она уже разбиралась с кодами.
И знаю все их секреты, – с непривычным акцентом добавила женщина. Она протягивала Сабе терминал, изолированный от Медины. – Новые расшифровки – как камни переворачивать. И смотрите-ка, что из-под них выползло!
Бобби стояла к ней ближе Сабы. Она приняла терминал и прокрутила файл. Озаглавлен «Дополнительный обзор службы безопасности станции Медина по запросу губернатора Сантьяго Сина». Создан майором Лестером Оверстритом. Прикинув размер файла, Бобби присвистнула.
– Кве? – спросил Саба.
– Для отчета о происшествии слишком длинно, – объяснила она. – Это…
Разделы назывались: материалы, процедуры, персонал, протоколы, результаты аудита, рекомендации. Такой стиль разбивки на абзацы Бобби помнила по училищу на горе Олимп. Очень похоже на рапорты безопасников Марсианской Республики, только вдвое длиннее. Если не втрое. Переходя от раздела к разделу, она чувствовала, как идет кругом голова.
– По-моему… Саба, по-моему, тут всё!
Болела спина. Из тысячи неправильностей жизни его бесила именно эта. Спина болела прямо под ребрами, там, где щелкнуло через пару дней после короткого пребывания в невесомости. Там и теперь щелкало и ныло. Просто сказывался возраст, но Алекса это сводило с ума. Пожалуй, его бы сейчас свело с ума все, чего он не мог починить.
Он шел по тесному коридору, задевая плечами провода и трубы, и твердил себе, что жизнь налаживается. С Холденом – нет. Но в остальном. С остальными. Как бы там ни было, у него есть Бобби.
А для него Бобби значила вдвое против всего прочего.
Забота об их маленькой семье стала его работой чуть не со дня гибели «Кентербери», в какой-то другой жизни. И обычно Алекс считал, что недурно справляется. Их немного развело только однажды, когда он женился на Жизели и слишком занят был, подкачивая воздух в сдувшийся мешок отношений. Но стоило сосредоточиться, и ему удавалось скрепить команду «Роси» – большей частью. Не так много для этого требовалось. Мелочи действуют сильнее. Доброе слово, когда Кларисса чувствовала себя забытой, толчок локтем в бок, когда Холден, разбушевавшись, рисковал задавить объект своего недовольства, кордон вокруг Амоса, когда здоровяка заносило в дурную половину собственной головы. В любой команде, продержавшейся больше трех рейсов, есть кто-то, кто опытным глазом следит за сохранением равновесия. Алекс не первое десятилетие был таким на «Роси».