— Шейн, — представился детектив.
— Да… — в голосе мистера Монтроза прозвучало столько сомнения, что нетрудно было предположить, что он с трудом удерживает себя от желания прямо спросить: «Ну и что из этого, черт вас возьми?!»
— Скверная история, — произнес Шейн, делая вид, что не заметил интонации собеседника. — Я имею в виду Хендерсона и его картину.
Мистер Монтроз вежливо согласился.
— Ходят слухи, что картина принадлежит кисти Рафаэля.
Мистер Монтроз осторожно допустил, что такое и впрямь возможно.
— Я располагаю информацией о местонахождении картины, — объяснил Шейн.
— В самом деле? — явная заинтересованность, прозвучавшая на этот раз в голосе мистера Монтроза, дала детективу повод довольно улыбнуться.
— Более того, я уполномочен вести переговоры об условиях ее возвращения владельцам, — информировал Шейн.
— Какие условия они выдвигают? — голос секретаря дрожал от возбуждения.
— Прежде чем обсуждать этот вопрос, я должен быть уверен, что у вас есть необходимые полномочия для ведения подобных переговоров.
— О чем разговор, мистер Шейн. У меня есть такие полномочия. Но я не совсем понимаю…
— Мой клиент — мистер Рэй Гордон из Нью-Йорка, — продолжал детектив, делая многозначительную паузу. — Его условия вполне приемлемы, поскольку он не прочь избавиться от картины, прежде чем ситуация изменится не в его пользу. Он просит… десять тысяч долларов наличными.
Мистер Монтроз тяжело вздохнул. Трудно было понять, явилось ли это выражением гнева или облегчения. Последовала небольшая пауза, после чего мистер Монтроз произнес:
— Это весьма значительная сумма, мистер Шейн.
— Не будем торговаться, — резко остановил его детектив. — Вы прекрасно знаете, что это мелочь по сравнению с реальной стоимостью картины.
— Тем не менее это нереально.
— Это вполне приемлемое предложение, и вы знаете об этом не хуже меня. Рыночная стоимость полотна в десять, если не в сто раз больше. К сожалению, обладание им в данный момент сулит определенные неудобства и мистер Гордон вынужден спешить. Выслушайте его условия. — Голос Шейна стал резким. — Одно слово властям, и вы никогда больше не увидите вашего Рафаэля. Я готов доставить его вам в одиннадцать тридцать. Не знаю, захочет ли мой клиент лично сопровождать меня, но вокруг будет достаточно лихих ребят, так что нет смысла пытаться устроить нам какую-либо ловушку. Приготовьте десять тысяч долларов в мелких купюрах и Хендерсона поблизости, чтобы он мог засвидетельствовать подлинность холста. Согласны? Итак, половина двенадцатого. И имейте в виду, все мы имеем дело с динамитом, который может взорваться в любую минуту.