Ну нет! — сказал Иван Толокно. — Я помирать не буду, я не могу тут оставить беспорядок, без нас на свете управиться нельзя.
Из танка вырвался свет пулеметного огня. Толокно залег за стволом дерева и ответил врагу из автомата.
Танк в упор надвинулся на дерево и подмял его в промежуток под себя. Так скоро оно все произошло, что не успел Толокно выхватить гранату. Сосна треснула у корня и ослепила сапера синим светом на разрыве своего тела. Толокно отодвинулся в сторону от падающего дерева и очутился в узкой теснине между ним и гусеницей танка, сжевывающей снег до черной земли. «Врешь, — не возьмешь, — подумал Толокно в минуту подступившей гибели. — А мне смерть, так душа от меня останется. Должна бы остаться. Наверное, родина и есть душа!..»
И тут он увидел, что над ним стало светло; значит, танк миновал далее, пропустил под собою меж гусеницами лежащего человека и поверженную, вторично погубленную сосну. Иван Толокно, не теряя времени на размышления, бросился за танком с гранатой, ухватился за надкрылок и в краткий срок был в безопасности на куполе пушечной башни танка.
Танк без стрельбы, молча, двигался в сторону, откуда пришел Толокно. Это было для Ивана попутно и хорошо. Он решил взять машину в плен или подорвать гранатами, если она откроет огонь по саперам или повернет обратно. «Должно быть, это ихний разведчик блуждает, — размышлял Толокно, — а может, на подмогу к своим в одиночку идет. Неизвестно, как исполняется жизнь. Этот танк сделали стрелять и давить, а он чужого сапера везет, а после войны, может, будет у нас землю пахать. Броню мы с него снимем, пушки тоже долой. Ничего будет».
Иван Толокно ехал и рассуждал про себя обстоятельно, неторопливо, — вражий танк был в его руках».
Словом, было о чем мне задуматься. Я спросил Андрея Платоновича
Это прямо-таки легенда. Действительно Толокно «спрятался» на немецком танке? Могло так быть? И чем все кончилось? Читатель тоже такой вопрос задаст.
Писатель подумал-подумал и не без юмора ответил:
— Вот и хорошо, если читатель такой вопрос задаст. Значит, прочитал, заинтересовался… — а дальше объяснил: — Это не выдумка. Немецкие танкисты заблудились и, попав сюда, поняли, что выхода у них нет. сдались. Было это. Но я не хотел этим елеем кончать очерк…
И снова моя обычная в таких случаях реплика: — Андрей Платонович… может, все-таки напишем: «рассказ»?
— Нет, — прямо-таки запротестовал писатель и снова: — Я же там был, говорил с народом…
В общем, все, что он написал, и опубликовано в сегодняшней газете.
Напечатано большое письмо Варвары Бахтиной из освобожденного села Николаевки Золотухинского района, что на Курской земле, «В немецкой кабале». Она рассказывает, как ее и односельчан немцы насильно угнали в Германию. О каторжной работе на заводе. О страданиях в лагере, где они жили в комнатушках, похожих на тюремные камеры, и где их кормили похлебкой из отрубей и картофельной шелухи. Об издевательствах и побоях.