Одним движением я взъерошил себе волосы.
— Я вообще не знаю, на каком языке они говорили… Может быть…
— Нет, дорогой, — вмешался Пино. — У русских какая-то страсть все запутывать и делать из мухи слона. Скажи мне — в каком месте люди понимают все языки? Где ты уже видел такое?
— На том берегу, за речкой?
— Правильно, мальчик мой, — развеселился полицейский. — Только почему на том?
— Это же очень просто, — поддержал его писатель. — Неужели вы не понимаете, где находитесь? А ведь буквально сегодня…
— Подождите, — сказал я, замерев с сигаретой в руке. Я оглядел сад, дома, лица друзей. — Вы хотите сказать, что я попал в рай? Но что здесь делает Влад?
— Я не буду излагать вам историю Влада и той девушки, но поверьте, они много сделали, чтобы никогда не расставаться.
— Но почему?! — Мне стало в этот момент ужасно жалко и Пат, и себя. Нашу любовь. Я словно зацепился горлом за гвоздь, так сильно, что от боли на глазах едва не выступили слезы. — Как же так, — пролепетал я. — Влад — гнусный самодовольный тип, и вот он оказывается в раю со своей девушкой, а я остаюсь один. Без всякой надежды. Это чертовски несправедливо!
— Но-но, выше голову, — подбодрил меня Пино. — На твоих глазах он готов был покончить с собой, когда увидел, что его девушка уходит — согласись, мало мужчин пойдут на такое.
— Хорошо, — жалость к себе отпустила, но все равно я не мог успокоиться. — Разве нельзя было поступить так же со мной и Пат?!
— Ха, — Пино хлопнул меня по коленке. — Ты же еще жив!
— Значит, если я умру…
— Нет, — писатель покачал головой. — Это невозможно. Вы ведь помните условие третьего судьи — ни в коем случае вы не должны были спасать чью-либо жизнь. Нарушив это условие, вы должны понести наказание.
— Подождите, — сказал я. — Откуда вы знаете, что сказал Адам? — У меня появилась догадка. — В книге про загробный мир, которую вы написали… нет ли там меня?
— Отлично! — Пино восторженно опустошил стакан. — Браво! Все-таки в твоей голове есть кое-что кроме сентиментального мусора!
— Да, — кивнул Гаев. — Я написал книгу про вашу с Пат любовь и про ваши поиски ее на том свете.
— Тогда напишите, что мы встретились! Что я нашел ее и вывел наружу! Напишите хороший конец.
— Вы нарушили условие, — писатель закурил, и сразу стало видно, что совсем стемнело.
Майор поднялся и зажег свет на стене с двумя дверями — синей и зеленой.
— Есть устройство мира, которое не может изменить человеческая воля, — проговорил писатель, помолчав. — А кроме того, если я это сделаю, то попаду в ад. Нельзя пытаться исправить приговор, вынесенный главным судьей.