— Есть такие данные? — испугался я.
— Нет, я так… Для примера…
— И примеры же у тебя…
— Доходчивые.
— Оставим вспышки. Оставим Брюхоненко и этого, как бишь… фон Титца с его гробницами. Вчерашний случай к фараонам и эскимосам не имеет никакого отношения. Никто никого не оживлял. Совсем напротив.
— Но труп-то исчез.
— Давеча наш терапевт в Черноземск ездил, к дочке. Гуся зарезал, хорошего, жирного. Приехал, подошел к трамвайной остановке, поставил сумку на землю, отвернулся на минуточку, а густь-то и улетел. Безо всяких фон-дер-Пшиков, или как там твоего немца звали…
— Вижу и слышу, что юмор не покинул тебя. Но в данной ситуации осторожность важнее.
— С осторожностью у меня еще лучше, чем с юмором, — уверил я полковника.
— Надеюсь, надеюсь. Во всяком случае, кто предупрежден, тот вооружен, — он ушел в дальнюю комнату и вернулся с баллончиком граммов на пятьдесят. Простенький баллончик, серебристый, без маркировки.
— Вот, у меня лишний. Пользуйся.
— Что это?
— Спецсредство. Ты его на собак или мелких хулиганов не расходуй.
— А на кого расходовать?
— Увидишь, на кого. Вот тогда не раздумывай. А то давай, поживи у меня. Места много, не стеснишь.
— Спасибо, конечно, от души. Пока повременю. Да и Маркиза предпочтет видеть меня дома, а не скрывающимся невесть от кого.
— Да, Маркиза… Кошка — это хорошо. Кошки, как утверждал фон Титц, обладают способностью распознавать мнимовоскресших. Как тебе термин: мнимовоскресшие, звучит? Если твоя кошка проявляет неуместную активность, скажем, прячется под кровать, или, напротив, не подпускает тебя к двери, будь начеку. Бери этот самый баллон и смотри в оба. У тебя ведь второй этаж?
— Второй, — ответил я.
— Все ж лучше, чем первый. Хотя какие сейчас этажи…
— А разве вампиры не летают?
Полковник задумался на секунду, потом решительно ответил:
— Предрассудки. У них и крыльев-то нет. Другое дело, что мнимовоскресший может напрячься и прыгнуть довольно-таки высоко…
— Насколько высоко?
— Метра на три, четыре.
— Стало быть…
— Стало быть, твой второй этаж тебя не спасет. Право, погости. У меня и решетки на окнах стальные, и собаки в обиду не дадут, да и я сам кое-чего стою…
— Не сомневаюсь. Прижмет — приду. С Маркизой.
— А хоть с принцессой, места хватит, — но видно было, что в мой приход он не особенно верит. Не прижмет — то вроде и незачем. А прижмет — не успею.
— Солнце сядет через… — он посмотрел на часы, — через сорок три минуты. Если ты решил возвращаться домой, то — самое время. Дети Луны скоро проснутся.
Я намек понял и откланялся.
Назад я шел озадаченный. Вилли Соломонович человек, скажем так, неоднозначный. Но склонности к мистификациям я прежде за ним не замечал. Опять же насчет кошки — как он угадал, что Маркиза ночью не пустила меня к двери?