На бедную Людмилу красавец мужчина даже не оглянулся. Он плелся за женой следом, спотыкался, делал рывки вперед, но приблизиться к ней не решался, – лишь взывал на ходу жалобно:
– Солоша! Солошенька!
Раньше в Севастополе бутылку качественного, выдержанного (специалисты говорили «воспитанного») шампанского можно было достать легко: под боком у города находился знаменитый Инкерман с винным заводом и подземными складами благородного напитка; каждый магазин, даже самый крохотный, расположенный у какого-нибудь КПП – контрольно-пропускного пункта или слеги, к которой привязана обычная веревка, обязательно имел в своем ассортименте два-три ящика инкерманского шампанского, и шампанское это, надо заметить, не залеживалось.
Когда гитлеровцы блокировали Севастополь и не было ни воды, ни еды, – фюрер решил превратить город во второй Ленинград, уморить его, – в штольне шампанских вин разместился госпиталь. Вода ценилась выше спирта, поэтому шампанским умывались, пускали на бритье, в нем даже стирали бинты…
После изгнания немцев из Крыма город остался без прекрасного вина. Возникли новые напитки, рожденные в землянках, – «Цветок каштана», ликер «Крейсерский», «Севастопольский спотыкач» и даже «Инкерман, твою мать!», которые изготавливались не из винограда и солнца, а совсем из других материалов, хотя, впрочем, одним из ингредиентов напитков-новоделов можно было все-таки считать солнце: на солнце долгожданное винишко доходило до кондиции.
Напитки, изготовленные из спирта, были очень популярны в послевоенном Севастополе. Как и супы из шипящих и кусающихся пресмыкающихся в семьях Коваленко и Пирогова.
Если выпадали свободные полчаса (важно, чтобы и мичман и главстаршина были вольны в своих действиях и им не надо было мчаться в штаб по пустяковому вызову, – нужно было именно свободное время), то приятели отправлялись на охоту за «мясной рыбой».
Севастополь преображался на глазах, в городе без перерыва на обед работали два больших строительных соединения, в придачу к ним – специализированная часть инженерной службы флота, – так что и завалы разбирали на повышенных скоростях, и разминирование производили, и новые дома строили, и песни, чтобы лучше работалось, сочиняли.
Главное – война кончилась, а когда нет войны, – любое дело окажется по плечу и будет спориться. Приятно было пройтись по восстановленному Севастополю. Скорее бы добрались и до их землянок… Пора ведь! Хотя они должны были укатить в Констанцу.
Но и землянки продолжали оставаться на месте, словно бы о людях, живущих в них, начальство забыло, и Констанца на горизонте не возникала.