Катя, увидев его, схватилась за голову, благодаря Бога за то, что родители — истинные театралы — остались дома и не видели этого кошмара. А они хотели познакомиться с очередным мужчиной их дочери. И тут — такое.
Ноги отказывались войти в здание театра с таким кавалером. Так они и стояли на улице, наблюдая, как народ торжественно идет на спектакль и все, как один, подобающе одеты. Олег держал в руках билеты, самые дорогие, на лучшие места. Катя уже видела этот спектакль в прошлом году, но на этот раз она позаимствовала у родителей маленький театральный бинокль, чтобы выгодно отличаться от остальных зрителей. Событие обещало быть значимым в их начинающихся отношениях. Но произошла осечка.
После замечания Олег осмотрел себя внимательнее, но никакого изъяна не нашел. Фирменный костюм, дорогой и качественный. Главное — красивый.
— Кроссовки тоже красивые? — упавшим голосом спросила Катя.
— А так нас не пустят?
Можно зайти по одиночке, подумала Катя, но как же это будет унизительно. Будто любовники, скрывающиеся от своих благоверных. Рука автоматически дернулась к сумочке, где раньше лежали сигареты. Курить хотелось еще больше, чем посетить спектакль. Но одно нельзя, другое тоже не получалось. Что ж за жизнь такая?
— Олежа, конечно пустят, но, — она беспомощно развела руками, — есть же определенные правила поведения. Бандиты уже так не ходят, как ты.
— Давай сходим в другой раз, — предложил Олег, — тем более, что ты этот спектакль уже видела.
— Так я же о тебе беспокоюсь. Чтобы ты не только физически развивался.
Олег понимающе кивал головой, в действительности понимая одну вещь — он облажался и первое официальное свидание было испорчено. Ситуацию не спасал ни теплый летний вечер, ни стаи веселых стрижей, ни забавные дети, гуляющие с родителями по театральной площади. До начала спектакля время еще было, но не так много, чтобы позаимствовать костюм у какого-нибудь друга. Бежать, сломя голову, в ближайший магазин тоже не было хорошей идеей — все деньги ушли на билеты.
А еще два дня назад он смело заглядывал в недалекое будущее, рисовал воображаемые картины, и говорил, вроде, складно. Теперь же стоит в нерешительности, подавленный, не зная, что предпринять. Никита, не к ночи будет упомянутым, просто взял бы ее за руку и повел на спектакль, с высокой колокольни плюя на мнение остальных зрителей, а на определенные правила поведения — тем более. Но вот он-то был в костюме, кто бы мог подумать. Но черт с ним, любезным. Катя еще раз внимательно осмотрела Олега, в надежде обнаружить в его костюме хоть какую-нибудь презентабельность. Но костюм был спортивным, а значит — исключительно для занятий спортом. К искусству он не имел никакого отношения.