Зазеркалье-2017 (Непомнящий) - страница 13

На первую страницу
Восстанет не убитый и
твоих коснется уст
агатовый, нефритовый,
гранатовый не куст.

В краю, где варятся медузы

В краю, где варятся медузы
в волнах, как в собственном соку,
и прислоняются мезузы
к дверному косо косяку,
на сковородке палестины
лежим пластами пластилина,
растаяв, слившись,
нас с тобой
не разольёшь теперь водою —
ни мертвой сдомской,
ни живою
геннисаретской,
ни святой.

Луна во славу Магомета

Луна во славу Магомета
взошла над шпилем минарета,
и на слюде Геннисарета
Иисуса видятся следы,
где горы розового цвета,
мы канули с тобою в лето,
как в воду древняя монета,
и утонули
до среды.

По стогнам Иерусалима

По стогнам Иерусалима
плетусь навроде пилигрима,
печаль моя неизлечима,
она, как водится, светла,
она полна тобой, вестимо,
скажи мне, детка Палестины:
ужель вчера невозвратимо,
как в песне у того битла?

В сугробах простыней

В сугробах простыней кровать
давай оставим остывать,
давай преломим круассаны
и сядем кофе попивать;
и будут в комнате витать
и запах сдобы, и истома,
и страсть, густа, хоть невесома, —
и трудно станет вдруг дышать…

Ложусь на дно

Ложусь на дно, как рыба сом,
и снится мне престранный сон,
закрученней, чем круассан
и пара наших хромосом.
Я вижу локон и висок,
и как бурлит по венам сок,
и слышу:
твой негромкий стон,
как лист, слетает, невесом,
и ангелов поющих сонм…
Плесни-ка мне ещё, гарсон.

Песенка об острове Невезения

Остров Невезения,
Африка, жара —
дома запустение
нынче, как вчера.
В гуще населения
мы, который год, —
изгнанный в рассеянье
избранный народ.
Разными маршрутами
в разных поясах,
будто перепутали
стрелки на часах,
пилигримы вечные,
мытари Итак —
к месту нашей встречи мы
не придём никак.
Знать, со дня рождения
наш с тобой удел:
воссоединения
жаждать
душ и тел.
Делим сокровенное,
дышим в унисон,
только в заповедное
погрузившись —
в сон.
Ухожу в нирвану я,
наважденье для,
вот обетованная,
стало быть, земля:
область незалежности,
вечный лени-град —
здесь для пущей нежности
никаких преград.
Здесь в грехах не каются
(упаси господь!),
и в одно сливаются
наши кровь и плоть.
Близится спасение…
Но опять с утра —
остров Невезения,
Африка, жара.

Куда деваться моряку

Ещё хранятся в простынях
твой дух и очертанья тела,
и отраженье в зеркалах
ещё почти не потускнело,
но чай, оставленный тобой,
в стакане старится и стынет,
и стало эхо на постой
в квартире стылой и пустой.
В «скайп» захожу — тебя в сети нет.
О, этот чёртов интернет,
о, паутины вид брутальный —
меня, как муху, на обед
паук готовит виртуальный.
Лежу («Титаник» на боку!),
открыв кингстон (привет красотке!),
куда деваться моряку
с подводной, извините, лодки?

Меж нами вздымаются анды и альпы

Следующая страница