Поздно вечером мама встала с кровати и пошла в душ. Пробыв там около часа, она вернулась на кухню и проглотила две таблетки аспирина. Мама выглядела ужасно, но стоило ей снова взяться за косметику, ее лицо преобразилось. «Это природная красота», — думала Ксюша, когда мама в очередной раз собиралась куда-то.
— Я на работу, дочка, — сказала она, уходя. — Буду поздно, ложись спать в десять часов.
— Конечно, мама, — ответила Ксюша, а как только захлопнулась входная дверь, кинулась к окну. Мама вышла из дома, перешла улицу и села в черную иномарку. Таких машин Ксюша раньше не видела. Зажглись огромные круглые фары, и машина тронулась с места.
В сердце девочки тоже что-то сдвинулось, потому что она ощутила горькое, вырывающееся наружу страдание и опустошенность. «Меня не бросили, — говорила себе Ксюша, и слышала, как эхо обреченных на безответность слов возвращается к ней. — Мама вернется, мама скоро вернется!» Она говорила, утирая слезы, медленно сползающие по лицу, и ее голос стал походить на поскуливание собаки. Ксюша зарыдала. Она долго держалась, сжимая кулаки и трясущиеся губы. Но тихая и пустая квартира с единственной включенной на кухне лампой не придавала веселья. Она напоминала о семье, которой уже давно нет. И если бы мама однажды предложила ей переехать отсюда в другой дом, Ксюша с радостью ответила бы согласием.
Девочка сидела между диваном и окном и смотрела в пол. Где-то на кухне горела лампа, но ее свет почти не попадал в спальню. Спускалась ночь.
Ночь, когда мама вернулась, Ксюша описала в своем дневнике следующими словами:
«Мама зашла в мою комнату и сказала, что скоро мы будем очень-очень богаты. Она стала меня целовать так, словно встретила после долгой разлуки. Она сказала, что у нее уже есть много денег, и на них можно взять спутниковую антенну и телевизор, а также сходить в дорогой ресторан или на концерт. Все это прозвучало, как сказка. Но я впервые видела в маминых глазах счастье. Впервые с той ночи, когда папа еще был с нами и крышу нашего дома накрыл снег толщиной в полметра».
Ксюша думала, что написать дальше, потому что следующие мамины слова заставили ее сесть на край дивана. Она помнила, как губы мамы вдруг остановились, лицо стало серьезным, а руки коснулись Ксюшиных коленок. Мама села рядом и сказала:
— Я хотела попросить тебя об одной вещи.
— Конечно, мамочка, — сказала Ксюша. Ее глаза еще не проснулись, и она смотрела на маму сквозь пелену.
«Она сказала, что я уже взрослая девочка и мне пора самой зарабатывать на жизнь. Мне исполнилось двенадцать, и мама сказала, что мне уже можно. Можно попробовать сделать ЭТО самой!»