Петербург наконец наполнился лодками, джонками, гондолами, яхтами, катерами, плоскодонками, паромами, плотами, баржами, пароходами, парусниками, катамаранами, водными велосипедами и мотоциклами.
Заново пришлось организовывать дорожное движение — то есть речное. Вводить какие-то правила, штрафы, гаишников переучивать. Престижным и прибыльным занятием стала рыбная ловля.
Поскольку большую часть заводов и предприятий в черте города остановили, вода постепенно очистилась, и реки наполнились рыбой. На прокорм жителям вполне хватало, а самые резвые успевали еще и заготавливать, и экспортировать.
Климат стал мягче — исчезли суровые морозы, ранее случавшиеся в этих местах, но и летней жары теперь почти не бывало. Вода никогда не замерзала, хотя когда пару раз за зиму температура опускалась почти до нуля, и на несколько часов дождь становился чем-то похожим на снег.
Колебания показаний термометра от +8 до +17 скорее демонстрировали капризный нрав местной погоды, чем разницу между сезонами — просто зимой чаще разыгрывались бури, а весной и летом моросили тихие, грибные дожди, в каплях которых так радостно дробились солнечные радуги.
Осенью и зимой небо было совсем низким, тучи рваными, морщинистыми, утепленными серой клочкастой ватой. Весной небо куполом приподнималось над Петербургом, и по его вогнутым бокам весело скатывались пухлощекие облака, которым подмигивало солнце.
В городе стало тихо. Не считать же шумом ровный рокот дождя, крики чаек, плеск воды о деревянные пирсы и сердитые гудки пароходов?
Количество жителей уменьшилось в несколько раз — в первый год сбежали практически все, и в городе царствовала только вода, но через некоторое время люди стали возвращаться.
Постепенно здания и скульптуры покрылись слоем плесени, она расцветила фасады и балконы, портики и колонны, наличники и львиные маски. Патина времени, которую так стремились уничтожить скоропостижными евроремонтами, вернула Петербургу его романтику.
Когда стало понятно, что ничего аномального — кроме непрестанного дождя — в городе не происходит, сюда снова стали приезжать туристы. Их катали на лодках, кормили свежей рыбой, а самые смелые отправлялись на подводные экскурсии по Летнему саду и Петропавловской крепости.
Среди молодых петербуржцев стала популярна татуировка в виде рыбьей чешуи, наиболее продвинутые делали себе даже перепонки между пальцами.