Он уговорил меня показать ему спальню, а когда вошел, удивился обилию розового цвета. За день я обустроила временное жилище по-своему. Шторы, покрывало, крылья бабочек на дверцах шкафа, сорочка с кружевным воротником, небрежно брошенная на плетеную спинку стула, лента для волос, записная книжка и грифельный карандаш с меховым наконечником, который я в спешке оставила на подоконнике — все пылало розовым.
— Это! Не поддается описанию! — учитель присел на единственный в комнате стул.
Я припомнила ему жуткий беспорядок у них в гостевой… А потом… Не поленилась и сбегала в его комнату. Отыскала в корзине для белья заляпанную томатным соусом футболку и испачканные брюки Моргана. Предъявила ему.
— Ладно, квиты, — с волнением произнес учитель, забрал грязные вещи и положил рядом с упавшей сорочкой. Я забралась в постель, а он пожаловался на полубредовое письмо жены и поделился тайнами «идеальной семьи».
— Нескончаемые ссоры по одной причине — где жить и как воспитывать дочь.
Под монотонную речь я уснула, думая, что имею полное право на кусочек счастья. Пусть и недолгий…
В шесть позвонил Эдди.
— Прием! — опомнилась я.
Учитель зашевелился, отложил работу и тихо спросил, что случилось.
— Вопрос жизни и смерти, — крикнула я и спряталась в душе. Телефон вибрировал, я зачарованно смотрела на экран и ждала, когда вызов сорвется. Но Эдди настойчив. Он позвонил снова.
— Ты где? — спросил брат, едва я ответила. — Джон желает пообщаться до официальных встреч. Водитель уже полчаса ожидает у крыльца. Имей в виду, Альби, забота о моем друге — твоя обязанность.
— Ладно, только не кипятись, братик, — я успокоила его, лишь бы он не приставал с причитаниями. — Скажи милому дяде в козырьке, что через двадцать минут пассажир явится на посадку.
Я вернулась в розовую спальню. Учитель сидел на подоконнике и крутил в руке карандаш. Мохнатый наконечник щекотал ему пальцы. Я отворила створки шкафа и повисла на них. Вещей на «выход» почти не было. Брат не простит, если Джон разочаруется. Что же надеть? Синее платье? Длинноватое, но другие точно не подойдут. Я же музыку записывать приехала, а не развлекаться с богатеями. Меткий взгляд в зеркало, и я уловила изучающий взгляд «учителя». Розовый наконечник опускался и поднимался. Я бросила платье на кровать и начала перебирать разбросанную на полках одежду. Свитер, майка… Не имею привычки раскладывать вещи по местам. Следить за порядком — обязанность девушки-горничной.
— Подожду в коридоре. — Мистер Грин оставил меня в одиночестве. Карандаш забрал с собой. Я, чувствуя облегчение, выпустила воздух из легких и быстро натянула платье. Осталось найти подходящие туфли. Те, что надевала в клуб, испорчены. Придется просить у Полли. Но у нее «обычные». Я присела на кровать и задумалась. Вернулся учитель. Без карандаша. Я встала, и юбка платья прикрыла голые лодыжки.