Хлопок — и Ваня откинулся назад, схватившись за правую руку.
— За дерево! — крикнул ему Георгис.
Вскинув карабин, он выстрелил вверх и наставил дуло на незнакомцев.
Пока не стихло эхо от выстрелов, никто не двигался.
Потом две фигуры отступили за холм и исчезли. Обернувшись к нам с Машей, Георгис скомандовал:
— В монастырь!
И прокричал то же Ване. Помедлив, тот припустился к стенам.
Маша, все так же зажимающая руками рот, отмерла, лишь когда я увлекла ее за собой. Влетев в калитку, мы трое спрятались за стену церкви. Вскоре к нам присоединился Георгис. Оглядев еще раз поле недавнего боя, он повернулся к нам.
У Ивана чуть ниже плеча рука сочилась кровью. Пистолет он уже убрал.
— Ваня, ты что? — прошептала я. И, срываясь на крик, уже не могла остановиться: — Что ты делаешь?! Зачем ты за ними погнался? Господи, ну дядя же просил тебя убрать раздражение, он же тебе писал!
— Ты еще, твою мать, этим уродам лекцию про любовь и смирение прочти! — также по-русски заорал в ответ Иван, и лицо его перекосилось от злости. — Ты мне еще нотации читать будешь, идиотка!
В какой-то момент мне показалось, что он меня ударит. Георгис очутился между нами, крепко взял дернувшегося было Ваню за здоровое плечо:
— Тихо!
Я съехала по стене церкви. Тело била мелкая дрожь, шумело в ушах. Весь мир закрывало осознание того, что надвигалось на нас. Так ясно я теперь видела главную цель Ваниных поисков.
Георгис присел передо мной, слегка коснулся щеки и негромко сказал:
— Вер, тише… Хорошо? Посмотри на меня.
Коротко взглянув на него, утерла слезы. Оказывается, все это время я плакала. Во мне не было ни одной самой малой мысли, способной дать надежду.
Маша, стоявшая в стороне, молча подошла к Ване. Разорвала рукав рубашки, полила перекисью из походной аптечки, крепко перебинтовала рану. Поблагодарив ее кивком, он с вызовом взглянул на Георгиса. Тот смотрел в планшет.
Потом, коротко скомандовав нам: «Идемте!», Георгис обошел церковь и зашагал под уклон.
Когда склон закрыл нас от плато, он показал рукой вниз:
— Дорога.
Мы шли по камням, скользили на осыпях, попеременно оглядывались. Спустившись к дороге, услышали звук мотора.
— Все за деревья, — отдал следующий приказ Георгис. Командовал он привычно, точно снова стал военным.
На дороге показался пикап, груженный мешками. За рулем сидел усатый мужик в кепке. Завидев голосующего Георгиса, остановился. Оказалось, едет дядька в монастырь Агиос Никитас, что примостился в скалах над морем. Нас с Машей посадили в кабину, Георгис с Иваном забрались в кузов. Водитель попытался завязать разговор, но Маша отвечала односложно, я молчала. И он оставил нас в покое.