Коньяк творил внутри меня добрые дела: расслабил сведенные мышцы и приглушил ужас. Веки отяжелели, голова опустилась на подушку. Свет выключили, я уснула.
Проснулась поздно. Заплела косу. На кухне Георгис читал новости с ноутбука, принесенного братом. Разговаривать мне не хотелось, под сердцем еще сидел полночный кошмар.
Солнце висело на самой макушке небосклона, когда мы сели в пикап. Дорога быстро увела нас в горы, прочь от моря. И вот уже далеко внизу: зигзаги серпантина, как росчерки шпаги, белая деревушка и бесконечная синь, обнимающая их.
Мы переехали грохочущий мост над ущельем Арадена, спаянный из стальных балок и деревянного настила. И припарковались рядом с указателем Aradaina, сплошь покрытым пулевыми отверстиями. Пальба из ружей по указателям — любимая забава критских горцев. Особенно в Сфакье.
За антиовечьей сеткой лежали каменные развалины домов заброшенной деревни.
Жители покинули Арадену в конце 40-х годов XX века из-за вендетты. Просто один из мальчишек назвал другого в пылу спора мазилой. И тот всадил ему пулю в лоб. Началась вражда между семьями. Мост через ущелье тогда еще не построили, с Хорой Сфакион деревня соединялась тропой через крутые отроги Араденского ущелья. Горы, каньоны да каменистые тропки до таких же затерянных деревень — вот и все, что здесь было. С точки зрения сопротивления захватчикам — идеальный ландшафт. Но для враждующей общины — что котел с кипящим маслом. Те, кому удалось уцелеть в межсемейной войне, покинули Арадену.
Отворив калитку, мы вошли. Отрадно, что некоторые дома начали восстанавливать. Не доходя до приземистой церкви Архангела Михаила, Георгис свернул и огляделся.
— Все еще ждете преследователей, Георгис?
— Все еще в них не верите?
Он так резко повернулся и остановился, что я едва не налетела на него.
— Я тоже под подозрением? — вырвалось у меня.
Георгис поморщился:
— Подозрение совсем не то слово. Я хочу понять, почему нас так быстро нашли в Астерусии. Вы никому не проговорились перед отъездом? Это просто вопрос. Не желание обвинить.
— Нет, никому. А если бы и проговорилась, сказала бы вам. Потому что… видела последствия.
Под соседней оливой засверлила цикада.
Подумав, Георгис кивнул:
— Да, наверное, сказали бы.
И пошел по едва заметной стежке к развалинам дома. Войдя в дверной проем, вынул шатающийся кирпич из-под порога и вытянул уже знакомый предмет — пенал, обернутый в полиэтилен.
Сев на остатки каменной ограды в тени оливы, мы склонились над листом. Цикады к тому времени сколотили хор и грянули во всю мощь.
Синхронный перевод на греческий получался у меня не таким гладким, как у Вани. Я часто делала паузы, пытаясь подобрать слова, как можно точнее. В такие моменты Георгис вскидывал на меня глаза.