Спрятался в прохладу жаркий день.
Медленно иду, вбивая шпильками
Серую распластанную тень.
Ветер озорной швыряет под ноги
Ржавчину шуршащую листвы.
Облака по небу одинокие —
Паруса безбрежной синевы…
Август, обнимая плечи ласково,
Шепчет, что для грусти нет причин.
Речь его прерывистая, вязкая,
Взбудоражил пламенными сказками,
Доставая сердце из руин…
Скриплю, колю цитатами.
А что? Имею право.
И сыплю, сыплю «ъятями»
Налево и направо.
Мой голос — перекатами,
Слова — густая лава.
Речь выдаю тирадами:
«Обидно за державу!»
Ругаюсь с депутатами
До ломоты в суставах:
«Замучили дебатами.
Найду на всех управу!»
Гремлю «стальными латами»,
Скриплю во сне зубами —
Сражаюсь с бюрократами,
Но… лежа на диване.
Смотришь на город, а там горы…
Смотришь на город, а там горы
Домов, врастающих в небо.
Вы скажете это небыль?
Дорог узкие коридоры,
Машин дымящихся пепел
Едкий, и заборы, заборы.
А когда-то были просторы,
Сияли румяные зори,
И люди не ведали горя,
И гулял озорной ветер…
Там, где тёмный врастает город
Крышами в серое небо.
В тумане глаз твоих, боясь забыться,
(По лабиринтам радужки холодной)
Брожу, брожу, не веря небылицам,
Шагаю, ожидая поворота.
Но вот куда? Хочу я знать? Так что же
Рванулось сердце, а потом заныло?
Ежеминутно страхи множу, множу
И пропускаю нужный — мимо, мимо.
Смешливый Фавн, невидимый и дерзкий,
Не прогоняй испуганную Нимфу.
Позволь в руках уснуть и отогреться,
И песен пой чарующие рифмы.
Луч солнца на коленях умостился:
«Не прогоняй, недолго посижу.
Смотри, а за окном желтеют листья,
да ищет, где уснуть усатый жук.
Что говорю? О чём? А ты согрелась?
Ну, не ругайся, скоро я уйду.
Нет ничего прекрасней в свете белом,
чем женщина. Скажи мне почему,
смущаешься? Но лести нет нисколько
в словах, что льются с трепетом. Дыши.
Под страстным, пламенеющим потоком
Нет места ни предательству, ни лжи…»
Он что-то там шептал, скользя по коже,
Потом притих, взбираясь на плечо.
К нему, волнуясь, прикоснулась тоже…
Я — скрипка, он — божественный смычок.
В небесной полынье ловлю руками
Большую златопёрую луну.
Поймаю, утоплю её в стакане,
Но выпить всю, пожалуй, не рискну.
Немного отхлебну волшебной силы,
Заклятье прочитаю на пятак.
Исполню то, о чём душа просила.
Возьму огромный глиняный черпак
И, подцепив луну, отправлю в блюдо,
Ломоть ножом отрежу, надкушу…
Под «ля минор» классического блюза
Историю любви перепишу.
Зажги фонарь, чтоб вышла я на свет.
Позволь ему гореть не день, а годы.
Сияет пусть с заката до восхода.
Дождись меня хоть через сотни лет.
Зажги костёр на берегу реки.