Что завтра дождь занудливо бубня,
Придёт опять, сырым, гнилым холстом
Укрыв его. И в суматохе дня
Утихнет гул дорог и площадей,
Ревущие машины сбавят ход.
А ветер, прирожденный чародей,
Бездарных слов фальшивость унесёт.
Ну а пока глухая темнота
Жуёт луну беззубым чёрным ртом.
Густеют тучи, в небе суета,
А город спит, не ведая о том.
Я снова перелистываю вечер…
Я снова перелистываю вечер.
Сочится с губ то гнев, то горечь слов.
Всё говорил, и крыть мне было нечем —
Не развязать затянутых узлов.
Дешёвые дымили сигареты.
Свеча роняла отблеск на окно.
Твердил, что наши чувства перегреты,
Терпеть нет сил, стараешься ты, но
Не можешь больше, жажда поцелуев
Сменилась кислым привкусом вины,
Что мы с тобою — айсберги. Дрейфуем.
Нас настоящих нет — мы не видны.
Я что-то отвечала, что — не помню.
Рыдало небо, слыша сердца плач.
Бродил во тьме огромных серых комнат
Любви моей безжалостный палач.
Отразились в зеркале: тишина
Поля бездонного, и цветы,
Реки и радуги, и мосты,
Ива застылая и луна,
Что почему-то в ночи бледна,
Облака розовая волна,
Даже свеча с твоего окна,
Лица прохожих, зонты, зонты,
Двери и стены, цветные холсты…
Не отражаешься — ты!
Ах, эта тоненькая нить,
И разорвать её не можем,
И ничего не изменить.
Она — твой шрам на нежной коже.
На этой нити узелки —
Сердца — кровавики — два камня.
Срываем трубки — там гудки.
Над разведёнными мостами
Гуляет ветер ледяной,
Шепчу: «Ответь!» —
но нет ни звука…
И только тени за спиной.
Пик-пик-пик-пик — какая мука…
Что это — сон, а может — гибель?
Размыты рельсы и мосты.
И под водой — цветные глыбы
Или холодные цветы?
В болотной жиже тротуары,
Поля, сады — вода — тоска,
А над водой в небесной хмари
Ползут и плачут облака.
Нет ни рассветов, ни закатов,
Туманы мглистые скользят.
Скатали судьбы — без возврата.
Никто — ни Каин и ни свят…
Из наваждения смурного
Меня выталкивает страх,
Он — капля крови на губах…
И я боюсь забыться снова.
Дрейфую в огнях многотонного города,
Гонимая ветром ночных светофоров,
По уличным тропам кривых коридоров
Кварталов холодных, железных заторов
Машинного хлама под блеском соборов —
В пугающей тьме, проводами распоротой.
Вон тот перекрёсток косыми проборами
Разрезал и вмял полосу тротуара.
И сердце вдруг сильно меж рёбер зажало…
Стоит город мой с фонарями, заборами,
Дымит заводскою трубою-сигарой,
Гудит тепловозным сигналом вокзала…
И держит меня мостовыми опорами,
Чтоб я от него никуда не сбежала.
Таниново-медовый запах лета —
Землистый аромат седого мха,
Древесный привкус от дубовых веток