Цвета любви и страсти
Сердце веду в поход…
Серые ночи одна за одной
В серых туманах над серым асфальтом
С тучами серыми серой толпой
Тихо скользят, серой дымкой густой
Быстро меняя земную реальность
В серую зыбкость. Утерян покой —
Серые звуки сменили тональность,
Жизнь завернули безумной спиралью,
Каждый виток покрывая эмалью…
Нет, не эмалью, а серой вуалью —
Пепла да пылью с золой…
В дождливый вечер улицы сбежали,
Людей отправив мёрзнуть по домам,
А сами, как умели, отдыхали,
Свободу дав измученным дворам.
Дышали свежим воздухом покоя —
Без музыки клаксонов, скрипа шин,
Надрывных криков суетного роя
Толпы галдящей, грохота машин.
Водой умыли скверы, тротуары,
Прибили пыль и тополиный пух,
Пригладили дороги да бульвары
Без лозунгов и вечных показух.
Сбежали, и похоже по погоде,
Понравилось жить без… да-да без нас
Давно мы и не в тренде, и не в моде.
Для них мы — человеческая грязь.
Последнею ступенькой на крыльце
Страдала долго. Высохла. На слом…
Пережила. Ну, что же, поделом —
Неровный шрам улыбки на лице…
Корсетами обид сдавило грудь.
Любил и тосковал? Чистейший вздор.
Слова бросал (был яростен напор)
И всё твердил, «прорвёшься как-нибудь».
Судьба свела на жизненном кольце
(Скулит твоей гордыни мерзкий зверь).
Я, не прощаясь, закрываю дверь,
А ты — побудь ступенькой на крыльце.
1
Автобус номер четыре плавно притормозил у конечной остановки. В салон потянулись люди — ранние пташки рабочего дня. Кто-то сразу сел на сиденье, чтобы окунуться в сон, хотя бы на несколько минут. Кто-то хмурился, видимо не проснулся, а может и не спал вовсе. Натали вспорхнула в автобус последней. Сразу заняла место около окна. Поехали. На первой же остановке около «Шокового лада» увидела свой талисман.
Талисманом она назвала для себя (надеясь, что никто не разгадает эту тайну) молодого мужчину лет тридцати. Он регулярно изо дня в день заходил в автобус в одно и то же время. Она любила разглядывать пассажиров, угадывая их мысли и переживания, у этого на лице была только усталость. Мужчина никогда не улыбался, никогда ни на кого не смотрел, просто стоял, держась за поручень, а потом выходил на улице Мирной у Леноградского магазина. «Если он будет сегодня, — каждый день загадывала Натали, — то день пройдет замечательно, всё получится». Самое интересное, что с утра ездили одни и те же люди (давно пора перезнакомиться), но талисманом она выбрала именно его.
Мужчина, как обычно, зашёл на остановке и вдруг (неожиданно для Натали) сел рядом с ней. Как там говорится? В зобу дыхание сперло? Хуже! Она почувствовала, что краснеет, особенно после неловких прикосновений локтем (мужчина копался, доставая деньги). Потом откинулся на сиденье и (Боже, милостивый) прижал её руку своей, не сильно, но не вырвешься без соответствующих телодвижений. Натали попыталась освободиться, но поразмыслив, что ей такие прикосновения приятны, замерла. Мужчина поправил сумку, которая лежала у него на коленях, и поставил ногу так, что… ой-ой, пронеслось в голове у Натали…