А Игнату традиция понравилась. Хоть потолкаешься со всеми, кто здесь учится. А какой вкусный запах у недавно испечённого хлеба!
Впрочем, и учивший жизни парень больше красовался. Иначе не прибегал бы вечерами в вестибюль. Ведь были такие, кого Игнат в веселой толчее не видел…
К месту или нет, но Прянишников вспомнил, что не поехал на юбилейную встречу однокурсников: хвалиться ему было не чем, знать, какими стали ровесники — неинтересно, а другой цели сбора он не видел. На другие подобные встречи — в первую свою школу, например, — он тоже не ходил по тем же причинам. Ему было достаточно встречи выпускников интерната, на которой он присутствовал давным-давно, когда учился в университете и которую помнил.
Большой актовый зал университета был полон. Спрятавшиеся в задних рядах студенты разгадывали, кто есть кто среди главных действующих лиц в президиуме, первых рядах и попеременно выскакивающих из зала на сцену убеленных сединами и лысых ученых и преподавателей. Лица эти вспоминали какие-то трогающие их истории, представляя себя школьниками и заводясь полагающимися моменту эмоциями. Они много чего весело и долго рассказывали собравшимся — и про батоны, наверное, тоже. Впрочем, из всего услышанного хорошо Игнат запомнил только гимн, который старые дядечки и тетеньки довольно дружно исполнили хором в конце встречи:
«Привет тебе, о ФМШа!
Бесспорно, ты всегда прекрасна!
Твои четыре этажа
Всегда светить нам будут ясно!..»
Слова гимна пару дней крутились в голове Игната, как крутятся, обманывая сознание, рифмованные песенки ни о чем. Игнат поначалу так и подумал про гимн — ни о чем. И только позже понял, что он запомнил не слова, а то выраженное пением и зависшее над залом настроение, открытое Игнатом и в себе. Настроение это было сродни предчувствию полета. То, что пришло к Прянишникову в летней школе. То, что звало его, когда он читал про Ершалаим. То, что примиряло его со знанием усредненности своих обычных способностей. И то, что было сродни предчувствию, возникало после предчувствия и помогало предчувствие реализовать, преодолевая силу жизненных обстоятельств.
Когда Игнат поступал на мехмат, то знал, что поступит и что закончит курс, и что это для него не самый плохой путь из возможных. Но ту же информацию, которую знал о себе, он выводил и о других — тех, кого понимал. Наверное, ему несложно было это вывести, но исполнение предвиденного все же завораживало. Чтобы исполнилось, надо было уметь реагировать на обстоятельства, и знать, как отреагировать. Этих умения и знания в нем не было, но они приходили в нужный момент — откуда?