Иногородних абитуриентов селили в пятиэтажные общежития первых курсов. Одним из соседей Игната по комнате был дагестанец, золотой медалист. Смуглый, горбоносый, волосатый, с еще нежной верхней половиной лица и уже дневной щетиной на подбородке, внешне он, конечно, отличался от Игната, который даже не брился. В силу происхождения отличался дагестанец и некоторыми привычками поведения, — но если все эти внешние особенности не учитывать, то в нем можно было бы увидеть отражение того Прянишникова, который не стал бы поступать в интернат при университете, а заканчивал среднюю школу дома и там же готовился к поступлению в университет.
Дагестанец был родом из села. Он точно был лучшим в своей школе, в своем селе и в своем районе. И не просто лучшим, а выше всех на голову — пример и надежда.
Хороший и на удивление спокойный и толковый дагестанец, всему вокруг радующийся и готовый ко всяким трудностям, нравился Игнату, который очень жалел, что без интернатского знания типовых вступительных задачек, которыми экзаменаторы быстро тестируют и сортируют абитуриентов на устных экзаменах, в университет соседу не поступить.
Письменную математику они с соседом сдали одинаково — на тройки. Самолюбие дагестанца было задето. Игнату пришлось не то, чтобы его успокаивать, но вместе с ним еще раз сходить к вывешенному огромному плакату с результатами, чтобы наглядно показать, что половина номеров на плакате вообще перечеркнута, так что тройка — это не плохо, а продолжение конкурса, где количество претендентов сразу уменьшилось до приемлемых двух-трех человек на место.
В интернате его научили, что на следующем устном экзамене по математике надо было обязательно получать пятерку. Игнат отработал, как учили, а дагестанец получил тройку, чего и следовало ожидать. После второго экзамена он уже мог собирать чемодан, но сходил еще на третий и уехал с двойкой по сочинению. Без всяких скидок с ним обошлись, не по-человечески. А ведь мало кто, наверное, из сегодняшних дагестанских выпускников мог бы с ним посостязаться в письме. И разговаривал он правильно. И многое прочитал…
Получилось так, что они не попрощались. Вспоминать об этом Прянишникову было неприятно. Он должен был сказать парню хотя бы пару ободряющих слов, а не сказал. Слишком озаботился собой, получив тройку по сочинению.
Страсти по сочинению помнились очень ярко. Предложенные темы были не его, требовали конкретного знания текстов не самых любимых им писателей. И все-таки Игнату показалось, что он смог выпутаться, выбрав Горького, придумав концовку с выводом и поставив к месту пару цитат, которые с испуга увидел, как напечатанные, со всеми знаками препинания. Оценка показалась ему несправедливой. К тому же тройка рушила планы, заставляя на последнем испытании по физике, где он не чувствовал себя уверенно, получать единственно допустимую пятерку.