Вышли на восхождение тремя группами и одним псом (собаки любят увязываться за двуногими на авантюрные мероприятия). Ещё одна, украинская группа, ушла на час раньше.
— Ираклий! Затяни эту заразу!
Гид взялся подтягивать ремень системы… Отстали. Стали нагонять, задохнулся… Чтоб эту всю систему… так её и ещё так и вот эдак перетак… Насилу нагнал. Резанову не видать, она впереди, снова идёт за Шотой. Боится отстать. Правильно. Без фонарика тут глаз выколи. Фонарик у неё есть, но слабенький… Поэтому не теряться и держаться… Несмотря ни на что! И тут с неба начало капать. Зачем, откуда, почему?
Днём на ледовых учениях я спрашивал у Шоты: в чём идти? В лёгкой пуховке, отвечал он. А дождевик? Какой дождевик? Снеговик! И долго смеялся. Ну да. Откуда на четырёх-пяти тысячах дождь на Кавказе? Не бывает тут такого, это все знают. И вот, нате! Неправильный дождь усиливался и быстро превращался в полноценный неправильный ливень.
А, между прочим, всё Гольфстрим виноват. Что-то с ним в последнее время не то, перестал он дотекать до Мурманска. Перестал греть Северную и охлаждать Южную Европу. Говорят, дело в глобальном потеплении. Говорят, интенсивно тают льды Гренландии, и массы пресной холодной воды выдавливают теплый солёный Гольфстрим на глубину. А ещё говорят, это американцы… А кто?! Это они вылили пять миллионов баррелей нефти в Мексиканский залив в 2010 году и сломали Гольфстрим. А впрочем, по фигу… Если даже точно узнаем, кто виноват, легче не станет никому и погода не наладится.
Шота встал. Я крикнул, что хочу переодеться. О! и Резанова тоже. У меня с собой штормовая яхтсменская куртка: «сто литров в минуту, и всё по хрену!». Сто литров — хорошо, а то пуховка уже насквозь сырая. Тимур Резановой выдал полиэтиленовый плащ. Вот интересно, как мы будем на 5000? Там, где минус. В сырых шмотках… Хрустеть будем. Как мокрое бельё на морозе. Чтобы я еще раз вынул из рюкзака дождевик… Чтобы… Да пусть хоть в пустыне! Хоть на семи тысячах! От ветра прикрываться стану, если дождя не будет. Ветра в горах всегда хватает. И ведь сами же с Галькой, как два придурка, после слов Шоты пришли в палатку и честно выложили из штурмовых рюкзаков дождевики, которые по завету Кота всегда и везде носили с собой. Как же! 400 грамм! «Наверху каждый грамм лишний!» Блин!
Ираклий наконец меня затянул: захочешь пукнуть, не получится. Зато система вроде села. Да и пукать… На восхождение специально пил белый уголь и лапедиум. Ни к чему все эти сложности наверху… Там и по-малому лучше не ходить, а уж…
Шота оглядел всех и махнул рукой, пошли!