День народного единства (Уроборос) - страница 33

— Пизд. ц. И чего теперь делать будем? У Сурика под мышкой висела кобура. Он ее снял и на стул повесил. Я подозреваю, что у него там пистолет газовый, но может быть и настоящий. Он проснется и перестреляет нас всех. (Всё это говорится шепотом. Это я на всякий случай напоминаю).

— Давай потихонечку уйдем?

— А квартира — моя. Сурик проснется. И сразу к ментам. Мой брат вряд ли решать все это будет. Да и сейчас если серьезная заява к ментам попала. Убийство, грабеж, разбой — все, пиши пропало. Делу ход дают, невзирая на лица.

— Я сейчас к Сурику пойду, скажу, что я не нарочно, что случайно. Да? Он поймет и поможет мне, нам выпутаться, — Карина, походу пьяная уже, и не понимает, что происходит. Плачет.

— Не. Как-то по-другому надо. Выход всегда один и он на поверхности лежит. Думайте давайте…

— А чего ты на меня смотришь, Олег, давай, бл., на полюбовницу свою смотри. Я что ли здесь всех направо-налево мочу. Я — свидетельница. Мое дело маленькое. А то умные. Под статью меня наматывать. В смысле накручивать. Подставлять. Вот.

— Воробушек. Да, — Карина встала и побежала в комнату, где лежал убитый Жорж. Вернулась она с окровавленным ножом в левой руке. Каринка — левша непереученная. Ее уже не переучивали. И тем не нанесли травму неокрепшему детскому организму. — Воробушек, говоришь. Наеб. лся и спит. Надо чтобы все соответствовало…

И побежала в комнату, где спал Сурик. Мы с Танькой прислушивались к тишине, которая воцарилась в мире, после того как Карина очень, преувеличено тихо закрыла за собой дверь. Тихо. Тихо. Звенит пространство от тишины. Потом такие звуки. Хршш. СССшшш. Хршнкк. И слабый вскрик. Шрпкц. Шххх. Щлцццц. И вышла.

— Проблема решена. Ребяты. Выпьем. Еще. Я сидела и думала. Если уж три… триллер начался. То ху… Фигли его останавливать. На самом интересном месте. Ружье, висящее на стене, должно выстрелить. Вот. Я Сурика убила.

Таня утробно завыла, закрыв лицо руками. Мрак начал клубами черного дыма спускаться в комнату. Я понял, что Карина не врет. Подошел к музыкальному центру, нажал на пуск, заиграл какой-то блэк-метал из новых. Я лихорадочно думал, соображал. Карина выжрала еще стакан и легла на диван. Уснула. Таня убежала в комнату, где лежал предположительно мертвый Сурик. Я прислушался, как мог, через ревущую и кричащую музыку, пытался понять, что она там делает. Но Таня затихла. Пять минут прошло, из комнаты никто не выходил. Анализируем ситуацию. В голову ничего приходит. А если пива выпить? Ничего не приходит. Бошка болит. Музыка орет. Карина храпит. Таня предположительно плачет. И два трупа. Чего делать? Звонить брату? Рассказать ему. Миша, тут такие дела, мы тут бухали с Танькой и Каринкой и еще двумя кексами приблудными из Москвы. Ну и так случайно получилось, мы не хотели, но двух этих фантиков Карина укокошила, или как у вас, ментов, там это говорится, завалила на глушняк. Миша? Миша? Ты что молчишь? Отвечай. Собраться с мыслями. Ущипнуть себя. Это не сон. Это не сон? Это не сон. Почем знаешь? Где доказательства? Как это могло случиться? Каринка, которая даже мухи не обидит, вдруг оказалась крутым гангстером. И убила двух человек, с улыбкой на лице, так просто и легко, как будто она в своей жизни ничего больше не делала, только людей убивала. Этого просто не может быть. Не может быть. Быть… А как все это началось? С чего все это началось? Подумай. Внимательно вспомни. Подумай. Это очень важно. Я забыл. Вспомни. Я вроде сделал чего-то такое, а кто-то мне сказал. Ну, теперь держись. Кто сказал? Не знаю, отстаньте? Это очень важно, вспомни. Я не хочу вспоминать, мне больно. Мне очень больно. Пожалуйста, оставьте меня в покое. Я не хочу сейчас бодрствовать, я хочу спать, сейчас прилягу на диван рядом с Каринкой, обниму ее, у нее такое классное гибкое красивое юное тело. Лягу, обниму, зароюсь носом в ее волосы, в ее плечи. Такие красивые зовущие плечи и усну как в нирване. Навсегда. И не проснусь. Не хочу просыпаться. Сон страшный вижу, как будто Каринка убила Сурика и Жорика. Проснулся с криком и понял, что это не сон, а суровая настоящая действительная реальность, накатывающаяся на меня как девятый вал. Почему на меня? Я думаю, если что, никто разбираться со мной персонально не будет и упекут на несколько лет в тюрьму. Если психом не признают. А психом не признают, и я по выходу из тюрьмушки начну сам уже организовывать свой гей-шансон. Других вариантов нет. Других вариантов нет? А кто мне может помочь? Бога нет. Это я еще в школке понял. Высших сил тоже никаких нет. Надейся только на себя. Звени, шурши, шустри и не попадайся. Четыре правила жизни моего дядьки. Дядька. А с чего жизнь моя начала так резво и по борзому меняться? Ну ка, вспомни, математический гений, а ведь меня так звали в школе, потому что я шибко умным слыл и был. АйКью у тебя силенно большой что ли? Так мне всегда говорили, перед тем как дать в глаз. Кого-то я рассердил. И мне сказали типа, ах так тогда. Кого? Сурика с Жоржем не мог, они ушли. Таньку с Кариной с собой обеих взяли. Тогда с кем я боролся тут? Чего за херня, я сбрендил что ли? Просто с ума сошел и вижу глюк. Как в киношке, типа. Стоп. Мною кто-то управляет и управлял всю жизнь. Какая фигня, кто тобой управляет? Ты ведь не мог действительно с ума сойти?