Ирина: Это если в платье.
Серафима: Тогда, может быть, ты его позовешь. У него чемоданчик с собой был и сумка. Он книжку брал про путешествия, она в таком переплете черном была. И за ним его ученики бежали, весь класс, он ведь в интернате тот год работал, перед войной, весь класс за ним бежал. А я тоже бежала, он на меня только и смотрел.
Ирина: Я не могу.
Серафима: Он поранился, вишню рвал, и поранился, и рука правая бинтом была перевязана, он мне ею махал. И такой неловкий: у него сумка с плеча падала все время. Они отрядом уходили, он последним стал, чтобы попрощаться получше, а ребята ему кричали: Андрей Дмитриевич, Андрей Дмитриевич. А мама у школы осталась.
Ирина: Мама, прости Борю. Она сама дала письма, и он все вернет.
Ангелина Ивановна: Я прощу.
Серафима: У него ведь медали есть. За Отвагу, пусть наденет, он ведь герой.
Ирина: Мама, как ты думаешь? Вести Андрюшу?
Ангелина Ивановна: Не знаю, девочки. Лишь бы хуже не было.
Ирина: Вот и возможность письма отдать.
Валентина: Ой, не то мы делаем, ой не то. Ему же все равно уехать придется. И как они говорить будут?
Ирина: Он актер хороший, Валя.
Валентина: Ну, вот и покажет, какой актер.
Ирина: И о любви он кое-что знает.
Валентина: Вот и увидим.
Ирина: Там у него.. трудности в общем, он не знал, что делать. И сказать было некому.
Валентина: Тебя рядом не было.
Ирина: И это не его вина.
Валентина: Конечно, не его.
Ирина: Подожди, ты его еще увидишь, он справится.
Валентина: Я хочу, чтобы он извинился и понял, как это гадко было.
Ирина: Почему ты не веришь в то, что она отдала их сама? Она же Андрея в нем видит!
Серафима: А когда он уехал, ко мне его ребята ходили. Они у итальянцев еду подворовывали и мне приносили. А когда письма приходили, они все сбегались, мы их по сто раз читали. Четвертый год как ушел, какое долгое время, мама.
Ангелина Ивановна: Долгое, дочка.
Ирина: А потом позже к тебе из ребят этих никто не приходил?
Серафима: Да недавно были, на Новый год. А Аня совсем не заходит, это из-за немца того. Ходит и ходит к ней. Ни стыда, ни совести, она ведь незамужняя, чем только думает. Он ведь враг, а рисует ее замечательно, она мне показывала. И парень красивый. А ей говорю, нельзя, нельзя, они все, все — гады. Андрюшеньку ведь ждем. Вот и дождались. А он раньше других, потому что ранили его. В Польше ранили. Он там с поляками познакомился. Как они их встречали, героев. Все ведь написал. Обо всем писал. Только редко у него это получалось. Десять писем.
Ирина: Два только оставалось: с Новым годом и о Польше.
Серафима: Он маме писал больше, на ее адрес.