Никем не замеченные, орки скинули личины невидимости лишь в парке, подальше от посторонних глаз. Охтайр освободился от неё немного раньше и спокойно ждал, пока его подопечные осмотрятся.
— Ты великий шаман, — произнёс один из орков. — Что ты хочешь от нас?
— Смерти моего врага, — коротко ответил он.
— Разве шаман не может сам справиться с противником? — искренне изумился орк. — Ты настолько силён, что…
— Я силён, но мой противник… — Охтайр замялся. Орки были народом-воином — сражавшиеся с ними легионеры не могли недооценивать их силу, выносливость, умение бороться до конца. А эта пятёрка еще и из высшей касты — профессиональных воинов. Они не пойдут за слабаком и трусом.
— Мой противник опозорил и унизил себя в моих глазах, — нашёлся полукровка. — Он больше не достоин принять смерть от моей руки. Смерть от рук наёмников будет ему достойной наградой за всё, что он сделал!
— Он оскорбил тебя, шаман?
— Да…
Тем, что осмелился выжить. Тем, что вернулся.
Вслух, конечно, ничего сказано не было. Не хватало ещё, чтобы его заставили оправдываться!
— Сейчас вы отправитесь туда, куда я укажу, — распорядился полукровка. — Там вы будете ждать условного сигнала. Я укажу вам моего обидчика, и вы убьёте его.
— Все пятеро?
— Да. Для одного противника он слишком силён. Но слишком низок для того, чтобы я марал об него руки.
Орки переглянулись, покивали головами. Шаманы стоят выше прочих. Шаманов и вождей только и надо слушаться.
— Идите за мной, — Охтайр махнул рукой, направляясь в глубину парка. Острые шпили часовни высились впереди, сверкали, переливаясь гранями, словно драгоценные камни. Он шагал напрямик, не заботясь о том, следуют ли за ним наёмники. Те шли. У темноволосых своя честь. И светловолосые не должны этого забывать.
«И я помню, — мелькнула в мозгу полукровки мысль. — Я ничего не забыл… Ни детства, ни казни матери… ни тебя, дядюшка Ровилар. Она просила тебя о милосердии, о снисхождении… А скоро настанет день, когда уже ты будешь просить о том же меня!»
Да, осталось сделать всего несколько шагов к цели. Но сначала стоит убрать с неё преграду — этого немого артиста. Просто потому, что он был похож на того, кто слишком много знал.
Они возвращались во дворец Наместника по тенистой аллее. Тихо шелестела листва старых вязов и лип. Где-то каркали вороны, слышалось чириканье птах.
Мастер Боар и Янсор ушли далеко вперед — они торопились в отведенные для артистов комнаты, чтобы без помех начать подготовку к очередному спектаклю. Лейр и Соэль отстали. Они не спеша брели по широкой тропе, держась за руки, отставая намеренно. И глава труппы прекрасно понимал чувства молодых. Им, только час тому назад ставшим мужем и женой, так хотелось побыть вдвоём! Но — увы — через три часа начало представления. Они не имеют права опаздывать.