Впрочем, самого Ефремова Давиташвили последние годы вовсе не критиковал, а, напротив, поддерживал его идеи — нюхом опытного карьериста почуяв, куда нынче дует ветер государственной поддержки. Если теперь у Ивана Антоновича есть покровительство в верхах — с ним ссориться опасно. А что сам Ефремов якобы, понятия не имеет, кто ему покровительствует и почему — то и такое бывает, мало ли по какой причине он привлек чье-то внимание. А вот Орлов — как будто, обычный, рядовой ученый, хотя они с Ефремовым и друзья — против него Давиташвили интриговать не считал опасным. И как только узнал о новых выборах в Академию[45], то тут же начал стараться — чтобы Орлов не прошел.
Но… хотя и считал Лев Шиович, что победа уже у него в кармане, и экспертная комиссия сделала выбор в его пользу, а на голосовании геологического отделения все внезапно пошло не так. И дело было даже не во влиянии вездесущей "инквизиции" — на этот раз она как раз не вмешивалась, оценив, что ситуация благополучно разрешится и без нее. Просто, аукнулись Давиташвили его многочисленные интриги, да совсем не так, как он рассчитывал: далеко не всем хотелось видеть его в составе АН СССР, и академики геологического отделения предпочли заменить его кандидатуру на куда более тихого Орлова[46].
Так, большинством голосов академиков-геологов, членами-корреспондентами АН СССР от палеонтологов были избраны Орлов и Ефремов (против которого геологи в нынешней ситуации тоже ничего не имели). 23 ноября общее собрание АН утвердило их избрание.
Одним из первых новым членам Академии прислал поздравления… Лев Шиович Давиташвили.
Но самому Ивану Антоновичу был гораздо важнее и приятнее — приветственный телефонный звонок от Анны Петровны Лазаревой.
(Фантазия) Кольер уикли. Третья Мировая война. Выпуск 10.
Для многострадального русского народа наконец настал долгожданный час свободы!
Еще год назад коммунистический режим казался гранитным монолитом. Падение его произошло внезапно. Подобно ледяной глыбе, каждый удар по которой увеличивал число трещин, по которым произойдет распад, русский коммунизм был крепок лишь имея силу применять безжалостный террор против собственного народа. В мартиролог, составленный Международным Судом ООН по расследованию преступлений советского коммунизма уже занесено триста миллионов имен — и список еще пополняется. И за каждым именем, судьба человека, умершего на территории бывшего СССР и прилегающих к нему стран (таких, как Польша, Финляндия — а также оккупированные Советами страны Европы), по вине большевиков, в период после октября 1917 года. То есть, на каждого еще живого жителя СССР приходилось двое убитых в захватнических или братоубийственных войнах, расстрелянных по выдуманному обвинению, умерших в ГУЛАГе. От этой угрозы, попасть в жернова коммунистической машины смерти, не был застрахован никто — ни нарком, ни самый последний колхозник. Такого угнетения, такого рабства еще не знала история — и вдвойне печально, что это рабство настолько отравило души русских людей, что они не хотели принимать свободу, стреляли в тех, кто искренне стремился им ее принести.