Через час все повторилось. Где американцы, которым мы радировали, отчего на помощь не идут? Нас гонят на север, как овцу. Курсом на Циндао — в русский плен. Русские любят собирать морские трофеи — в сорок втором "Шеер" так захватили, до сих пор в их Балтийском флоте под советским флагом и именем "Диксон", в сорок четвертом наш "Ришелье", избитый возле Тулона и в доке стоящий, нам так и не вернули, теперь бывшая гордость французского флота, успев побыть у немцев "Фридрихом Великим", носит имя "Ушаков". Еще раз — командованию Седьмого Флота США — помогите, мы ведь выполнили свою часть работы и не наша вина, что не получилось до конца. Здесь "моржиха", и нас сейчас будут топить! И жизнь восьмисот французов будет на вашей совести.
Ответ пришел — очень сожалеем, но ничем помочь не можем. И, как издевательство — удачи! А русские гонят нас в Циндао, китайский берег уже по левому борту виден — и это коммунистическая зона, красный Китай. И на радаре группа целей, встречным курсом, в двадцати милях — не может быть никем иным, чем русской эскадрой, вышедшей трофей принять. Придется славному крейсеру "Алжир" еще раз сменить флаг и название — ну нет! Как тогда, в сорок четвертом, перед выходом из Тулона, экипаж втайне слушал московское радио, а после в кубриках пели про подвиг "Варяга". Боевые традиции французского флота еще не умерли — вива де ля Франс!
Курс вест — 270. И убавить ход — если вылететь на скалы на такой скорости, взорвутся котлы. Мы спасем для Франции жизни восьмисот ее сынов — а "Алжиру" под русским флагом не ходить!
На палубе танкера "Армавир".
— Ну вот что, мусью. Ваш корабль потоплен. Через час или два тут будут наши — хотите быть обвиненными в пиратстве? Так что, не усугубляйте, и давайте по-хорошему.
Французский лейтенант подумав, расстегнул ремень с кобурой. Вслед за ним и матросы призовой команды бросили карабины.
Лейтенант Лашапель, ВМС Франции. Из интервью корреспонденту "Пари Матч" в Шанхае.
Я ожидал, что русские выкинут меня и моих людей за борт. Но они оказались столь любезны, что согласились отправить нас в Шанхай — как пошутил капитан русского танкера, "чтобы вашу ораву до Хайфона не кормить". С нами обращались корректно, только личное оружие так и не вернули. Да, подвергли допросу, записав наши фамилии и звания — но мы ни в коей мере не позволили себе присягу нарушить и достоинство Франции умалить!
Затем нас перевезли на русский эсминец. Про "вымершее море" сказать ничего не могу, так как нас выпустили на палубу только в Шанхае. В порту (не старом, что в черте города, а новом, на берегу Янцзы) мы и правда, были удивлены пустотой. Не было ни одного судна крупнее джонки, и на берегу, как нам сказали, русские нашли, кроме толп китайских мародеров, лишь десяток военнослужащих США во главе с первым лейтенантом, к тому же пьяным до неприличия — оказалось, как только сведения о нашем инциденте дошли сюда, все (и американское командование) было уверено, что на Порт-Шанхай с высокой вероятностью может упасть то же, что три года назад, и потому все оттуда сбежали, а этих провинившихся бедняг оставили приказом надзирать за сохранностью имущества. Этот американец был в состоянии подписать какой-то документ о нашей передаче властям США — после чего русские сочли свою работу выполненной. Кстати, могу засвидетельствовать возмутительный факт мародерства с их стороны — я лично видел, как русские матросы под командой боцмана, прогнав китайцев, таскали на борт эсминца имущество, не только с причала, но даже что-то и с ближнего склада. К сожалению, я и мои люди не имели никакой возможности прекратить этот грабеж — когда же я обратился к вышеупомянутому лейтенанту Тернеру, то услышал в ответ "им помощи не надо? Пусть хоть все вывозят — пока эти парни здесь, сюда ничего не прилетит". Эта пьяная скотина даже не позаботилась дать нам транспорт для эвакуации в безопасное место — нам пришлось пешим порядком добираться до Шанхая и самим тут представительство Франции искать.