— Это работа, и это дерьмовая часть работы, но скажу тебе, Тесс, если бы я знал, что он тебя изнасиловал, я бы ни за что не обманывал тебя. Ни за что, Тесс. — Он заговорил тише и наклонился к моему лицу. — Поверь, детка. Я не стал бы тебя обманывать, если бы знал.
— Но ты обманул, — тихо сказала я.
Он чуть сильнее сжал пальцы в моих волосах.
— Я не знал.
— Но все равно обманул. — Я отклонилась назад и отвела голову. — Я тебя не обманывала. Я никогда не играла с тобой в игры. Ты же обманывал меня с самого начала и до конца.
Его рука на моей голове снова напряглась, а глаза сверкнули.
— Неправда, Тесс, и ты, черт возьми, это знаешь.
— Ты прав, Брок. В том, что сказал до этого. Ты первый, кого я подпустила к себе, и когда я это сделала, я даже имени твоего не знала.
— Этого урода нужно было арестовать, — прорычал он.
— Да, нужно, но меня не греет мысль, что первый мужчина, которому я доверила свое время и внимание после очень-очень плохого брака, был со мной только затем, чтобы расследовать мои возможные криминальные связи с моим определенно криминальным бывшим мужем.
— Сначала так и было, да, и продлилось примерно час. Ты не можешь стоять и говорить мне в глаза, что не знаешь, в какую гребанную секунду все изменилось, потому что если так, то ты чертова лгунья.
Он не ошибся. Я знала. Я знала точную секунду. Об этом я тоже думала, лежа по ночам в кровати.
Поэтому я не ответила.
А он продолжил:
— У меня было задание, и мы хотели сработать чисто. Я знал, что тебя не арестуют, но я также знал, что им нужна уверенность, так что я обеспечил им эту уверенность до того, как тебя забрали и ты их добила.
— То есть ты хочешь сказать, что сделал то, что сделал, чтобы защитить меня?
— Нет, я хочу сказать, что делал свою работу, ты не была замешана, тебя не нужно было защищать. И я хочу сказать, что четыре гребанных месяца любил свою работу намного больше.
Это лишило меня дыхания. До такой степени, что я не могла говорить.
У Брока такой проблемы не было.
— Ты не знала моего имени, Тесс, но все это время я был твоим, и ты это знаешь.
Мой взгляд вернулся на его горло.
— Детка, смотри на меня, — прорычал он, и подняла глаза на него.
— Зачем ты здесь? — тихо спросила я.
Он вздохнул и нетерпеливо спросил:
— Честно?
— Что ты хочешь от этого разговора? — давила я.
Он покачал головой, но его глаза весело блеснули, и я почувствовала, как колючее мерцание его напряжения покинуло комнату, сменившись ласковым гудением юмора.
— Как думаешь, часто я разговариваю с женщинами, зажав их в углу, обнимая, когда моя любимая футболка вся заляпана глазурью?