В инструкции не нашлось даже немного похожих видов на тот, что находился перед нами. В ней лишь сообщалось, что отверстие должно быть легкодоступно. Однако у этих кожный покров отличался от описанного в инструкции. Старина Иффспей был уже готов резать их где угодно. К сожалению, он никогда не отличался терпением.
— Давай, тогда обдерем их, — сказал я. — Так мы хотя бы причиним им меньше вреда.
— А, ладно, — согласился Иффспей. — Всё равно, это надолго.
Обдирать их пришлось мне. Раз уж идею предложил я, то Иффспей даже не тронулся с места. Я же слегка волновался. Я думал об их размерах и оставшихся мелких моторных функциях. Если они парализованы не до конца… тогда они размажут меня по всему кораблю.
Начав процесс обдирания первого, я не заметил никакого ухудшения их состояния — тепловая сигнатура оставалась прежней, воздушные вибрации не прекратились. Когда я выполнил самую грязную работу, Иффспей перехватил инициативу. Он поставил аборигена в позицию согласно инструкции и взял пробу.
— Ну? — поинтересовался я.
— Ну и ничего, — ответил Иффспей. — Компьютер потом подтвердит, но ничего нет. Большое сочное ничего.
— Не торопись с выводами. У нас есть ещё двое, — сказал я, но оптимизма, честно говоря, я не испытывал.
— Обдери ещё одного, — сказал Иффспей.
— Почему я? — возразил я. — Почему мне всегда достается самое трудное?
— Потому что у тебя отлично получилось в прошлый раз, — ответил Иффспей. Он казался спокойным.
Я какое-то время повозмущался и приступил к работе над следующим. К счастью, всё прошло хорошо. На самом деле, даже лучше, ведь у меня уже имелся опыт. Поставив его в нужную позу, я сам на этот раз снял пробу, однако Иффспей меня опередил и снял пробу с его отростка.
— Остался последний, — я начал злиться. — Ты будешь обдирать, я буду проводить анализы. Если не нравится, дома будешь разговаривать с моим адвокатом. Нельзя бесконечно манипулировать людьми, — я был настроен весьма серьезно.
Иффспей не стал возражать.
— Ладно, ладно! — воскликнул он. — Не отключайся от источника питания. Хочешь анализировать третьего — полный вперед. Пока же, впрочем… — он вставил пробу. Он пытался казаться спокойным, но от моего упоминания адвоката он начал источать нехороший запах. Проверив пробу, он сказал:
— Снова ничего. Ни единого признака. Если собираешься тратить время на третьего, давай.
— Я хочу ощутить, как ты его обдираешь, — сказал я. — Должно быть забавно — учуять эту запись в общем сенсориуме.
— Вот и узнаешь, — я понял, что Иффспей бесится. Я чувствовал это. А когда он бесился, он становился неуклюжим. Мне захотелось, чтобы запись того, как он облажается при обдирании, попала в общий сенсориум. Из неё мгновенно понаделают ситкомов, уж поверьте. Воздушные вибрации аборигенов возросли. Не думаю, что это изменило бы дальнейшее. Спустя вечность Иффспей повернулся ко мне и сказал: