Альберехт снял ботинки и лег на кровать. «Я не лежал больше тридцати часов. Когда постоянно находишься с кем-то бок о бок, то разговариваешь с этим человеком обо всем на свете, но я ни разу не слышал, чтобы Сиси упоминала об ученом. Случайность? Или Сиси не знала о существовании Лейковича? Я сам, впрочем, тоже услышал о нем только вчера. Но в последние месяцы я не так уж часто общался с Эриком. Впрочем… Но Сиси, находившаяся примерно в том же положении, что и Лейкович, что и девочка…»
Альберехт закрыл глаза.
Что и маленькая девочка. Веверка. Сиси и девочка, обе исчезли с лица земли в один и тот же день. Непостижимая случайность.
Он словно с головой ушел под воду, а когда опять вынырнул, оказалось, что он плывет по морю. Значит, это не Сиси утонула, а он сам потерпел кораблекрушение. Но берег наверняка уже недалеко. Он чувствовал в руках достаточно силы, чтобы плыть много часов, а синее море чуть колыхалось вокруг него, как пуховое одеяло… Никакой опасности. Никакого страха. Скорее, ощущение, будто он плывет в направлении рая. В школе они проходили, что в некоторых климатических зонах температура морской воды точно такая же, как температура человеческого тела, и потому Альберехт понял, где находится: в Мексиканском заливе. От солнца соленая вода у него на щеках испарилась, но соль щипала кожу, как будто это кололась его же собственная щетина. Но вдруг на ту часть моря, по которой он плыл, и на него самого упала холодная тень; он обернулся и увидел, что его догоняет гигантский корабль, возвышающийся над водой, как десятиэтажный дом. Нижняя часть корабля была покрыта черной смолой и, по всей видимости, некоторое время назад была сильно повреждена, потому что здесь и там виднелись латки из прямоугольных металлических листов, крашенных суриком. К своему удивлению Альберехт обнаружил, что листы металла держатся не на заклепках, а как бы пришиты кабелями. Точно так же заботливая мать чинит поношенную одежду самыми крепкими нитками, какие можно найти, подумал он.
Пока Альберехт недоумевал, как это команда корабля сумела пришить металлические заплаты, с борта в мегафон кто-то громко прокричал его имя. Маленький, как лилипут, матрос перегнулся через релинги и стал стравливать канат, на конце которого висел толстый пучок других канатов, похожих на иерихонскую розу. Когда пучок канатов оказался рядом с ним, Альберехт вспомнил, что уже слышал об этом современном спасательном средстве, которое действительно называется «иерихонская роза». Он знал, как им пользоваться, укрепил канаты на руках и ногах, так что его легко подняли из воды. Матрос опустил его на палубу и сказал: «Котик и кролик, оба в один день».