Альберехт застал мать на улице, обсуждающей что-то с незнакомыми дамой и господином. Дверь ее дома была открыта, и двумя домами дальше он тоже увидел открытую дверь. Эти господин с дамой были, по всей видимости, мамиными соседями, но Альберехт никогда раньше их не видел. Он смутно помнил, что в том доме недавно сменились жильцы. Выключая мотор и ставя машину на ручной тормоз, он разглядывал новых соседей. Это были седой старик с торчащими вверх волосами и женщина с шелковой шалью на плечах, намного ниже него ростом.
Услышав, как захлопывается дверца машины, мать обернулась и посмотрела в его сторону.
– Здравствуй, Берт, это ты! Иди сюда!
Он подошел к ней, элегантным жестом снял шляпу и поцеловал.
– Это мой сын Берт.
– Очень приятно. Кальвиль.
– Альберехт.
– Очень приятно. Мефрау Киммель. Я как вас увидела, сразу подумала: какое знакомое лицо.
– Это потому, что мамино лицо многим знакомо.
– Ваша мама рассказывала нам о вас. Именно такой профессионал, как вы, нам сейчас и требуется.
– Может быть, мы и ошибаемся, – сказал менейр Кальвиль, – но вряд ли.
– Вот посмотри, – сказала мать.
И указала на тротуарную плитку, на которой Альберехт увидел кирпично-красную стрелку, нарисованную то ли обломком цветочного горшка, то ли куском черепицы; в любом случае у того, кто ее рисовал, под рукой не было мела.
– М-да… – сказал Альберехт.
– И вот здесь дальше, – сказала мефрау Киммель и сразу же прошла вперед, – видите? Точно такая же.
Альберехт сделал несколько шагов и посмотрел, на что она указывает. Действительно, еще одна стрелочка.
– Мы думаем, эти стрелки начертила Пятая колонна, чтобы показать немцам дорогу.
– Но ведь здесь нет немцев, – сказал Альберехт.
– Но могли бы быть, – возразил Кальвиль, – их здесь нет только потому, что мы сбили столько немецких самолетов.
– Да, в этом смысле они потерпели неудачу, – сказала мефрау Киммель, а мать добавила:
– А то они бы уже давно были здесь.
– Но эти значки могут относиться к чему-нибудь совсем другому.
Кальвиль посмотрел Альберехту прямо в лицо и сказал с печальной уверенностью:
– В любом случае это тайные знаки.
– Я отдам распоряжение расследовать это, – сказал Альберехт.
Кальвиль сказал:
– Впрочем, я уже не очень-то надеюсь на благополучный исход. Вы знаете, что немцы заняли Дордрехт? Но брат Мюссерта застрелен. Лейтенантом нидерландской армии. Хотя, конечно, уже слишком поздно.
– Непонятно, как такое оказалось возможным, – сказала мать Альберехта. – Брат лидера НСБ, к тому же занимавший столь высокую должность.
– И ребенку понятно, что партия вроде НСБ только рада приходу немцев.