– Лина, – сказала Мими, – то, что отсюда видно, это просто ужас. Такое впечатление, что на горизонте туда-сюда постоянно ездят горящие поезда.
Альберехт взял себя в руки и тоже вышел на террасу.
– Вы только посмотрите, – сказала Мими, – эти проклятые англичане и не думают нам помогать. Они уже давным-давно должны были разбомбить все большие города в Германии. Знаете, почему они этого не делают? Потому что там заводы, с которых англичане тоже имеют прибыль. Ох, прямо тошнит от них от всех. Вечные капиталистические междусобойчики.
Другие обитатели вилл тоже повылезали на крыши своих домов и смотрели на горизонт в бинокли.
– А как вы относитесь к тому, что наша королева эмигрировала в Англию? – спросила Лина.
– Просто позорище! – воскликнула Мими. – Я называю это изменой.
– А я считаю, что это очень разумное решение, – сказала Лина. – Ведь сами Нидерланды – только небольшая часть Нидерландского королевства.
– Действительно, – сказала Мими, – для международного капитала наши Ост-Индские владения намного важнее.
– Дело не в том. Но вот представьте себе, что Гитлер захватил бы королеву и посадил ее в концлагерь.
– Ну и что? Она тогда могла бы просто отречься от престола. Но не тут-то было. Подумайте о накоплениях нашего премьер-министра. Впавший в детство старик. Все они – прислужники Уолл-стрит.
– Прекратите спорить, голубушки мои, – сказал Эрик, – главное, не ссорьтесь. А мне надо на четверть часика удалиться.
Он притянул к себе Мими за правую руку и эту же руку ей поцеловал. Мими посмотрела ему в глаза, и лицо ее окаменело.
Эрик отпустил ее руку и побежал с террасы в турецкую кофейную комнату. Его шаги вниз по лестнице становились все тише и тише.
Лина не сказала ни слова, и Альберехту в голову тоже не пришло ни единой фразы, которую стоило бы произнести.
Так они и смотрели, стоя рядком, все трое в сторону, где на горизонте все более разгоралось красное сияние, хорошо видное сквозь деревья, на фоне черного дыма. Время от времени до них долетали обрывки разговоров с соседних крыш. И ни единого выстрела. Самолетов тоже больше не было.
Затем они услышали, как Эрик заводит мотор. Потом увидели, как он выезжает из ворот. Матерчатый верх машины был опущен. Эрик помахал им рукой, не оборачиваясь. Похоже, ни на миг не сомневался, что ему смотрят вслед.
– Я вижу, вы убрали свои картины, – сказала Лина.
– Ты заметила? – пробормотала Мими едва различимо.
Но Лину это не остановило, и она продолжала:
– Где вы их припрятали? В каком-нибудь банке, в несгораемом шкафу?
– Нет, в подвале.
– Все банки были в эти дни закрыты, – сказал Альберехт.