После коньяка и шашлыка Людмила вернулась к теме экзотических блюд, видимо, это ее заинтересовало:
— Ну что черепах едят, я знаю, а вот змей? Как эту гадость есть можно, если от одного ее вида плохо становится.
— Это без привычки. Неядовитые, ужи всякие, медянки невкусные, у них вообще вкуса нет, так, ерунда. Вкусные ядовитые. Помню, гюрзу метровую толстую поймали, голову отрубили, ядовитую железу вытащили, на куски пошинковали, на шомпола автоматов насадили и — на открытый огонь. У змеи мясо белое. Ну потом обжаривается, конечно. А вкус как у жареного сома.
— Не пробовала сома. К змее же, какой бы вкусной она ни была, даже не притронусь. Не успею, как вывернет всю.
— Ну тогда давай закроем тему и пойдем-ка, дорогая, продолжим начатое днем.
— Дай хоть пище немного перевариться.
— Полчаса. И не минутой больше.
— Ты точно сексуальный маньяк.
— Тебе не нравится моя настойчивость?
— Нравится.
— Так чего тогда?
— А просто так!
Людмила рассмеялась, весело, заразительно, засмеялся и Уланов:
— Ну женщины, ну хитры!
— Да, мы такие.
— Это я уже понял.
Они легли спать в десять часов. Уснули в два. Каждый перед сном думал о своем. Людмила о том, чтобы с утра похолодало и пошел дождь, тогда поездку, возможно, отменили бы, Уланов, напротив, чтобы было тепло, светило солнце и никакого дождя. Господь решил встать на сторону мужчины. Утро выдалось теплым и солнечным.
Роман с Людмилой прошли к машине. Она оказалась помытой, возле нее стоял Вахид:
— Ассолом аллейкум, уважаемый Роман Владимирович, ассолом аллейкум, уважаемая Людмила Андреевна.
— Привет, Вахид. Все в порядке?
— О да, Роман Владимирович, недавно звонил Гарава, просил утрясти вопрос по вчерашнему конфликту. Просил, чтобы вы не выдавливали его из города.
— И что обещал за это?
— Вам все, что угодно.
— Мне не надо ничего. Что тебе обещал?
— Еще одно место для новой палатки.
— Ты ему передай, никто не тронет, если будет вести себя не как у себя в ауле, а как в приличном обществе.
— Передам. Я еще посмотрел, машина у вас запылилась, вот племянник помыл. Не беспокойтесь, он аккуратно, ничего не поцарапал.
Уланов улыбнулся:
— Да я и на мойку заехал бы.
— Э-э, зачем мойка? Тут мойка. Каждый день мыть будем.
— Сколько я тебе должен? Пятьсот рублей?
— Зачем обижаете, Роман Владимирович? Это мы должны вам.
— Ладно, торгуй, Вахид, только чтобы товар хороший был.
— Э-э, у меня только свежее мясо. Как вам шашлык?
— Замечательно.
— Я рад.
— И коньяк хороший.
— Еще возьму.
— Не надо. Удачи тебе, Вахид.
— Уезжаете?
— Да, на выходные.
— Счастливого пути, да хранит вас Всевышний.