— И что вызвало такое веселье?! — злилась Лили. — Вместо того, чтобы посочувствовать человеку…
— Лили, ты меня извини, но в тебе говорит магловское воспитание… — заикнулась Молли, но замолчала, встретившись взглядом с Нарциссой, которая уж точно была воспитана совсем даже не маглами.
— В данном случае я полностью согласна с леди Лилиан, — прошипела леди Малфой. — Совершенно недопустимо! Если вы хотели отчитать зарвавшегося сына, следовало приехать в школу, отвести его в пустой кабинет и там орать и вопить на него, сколько влезет! Нет, вам обязательно надо было привлечь к этому всю школу!
Гермиона захлопнула книгу и вперилась в Рона.
— Не знаю, что ты ожидал, Рон. Но ты…
— Не говори мне, что я это заслужил, — выпалил Рон.
Гарри отодвинул миску с кашей. У него горели уши. Мистеру Уизли грозит служебное расследование! И это после всего, что мистер и миссис Уизли сделали для него этим летом…
Но углубляться в эти печальные мысли не было времени. Вдоль стола шла профессор МакГонагалл и давала каждому в руки расписание. Гарри в своём листке прочитал, что у их класса два первых урока — травология вместе с хаффлпаффцами.
Гарри и Рон с Гермионой вышли из замка, миновали огороды и поспешили к теплицам, где росли волшебные цветы и травы. Громовещательное письмо сделало, по крайней мере, одно доброе дело: Гермиона сочла, что мальчики с лихвой наказаны, и стала опять, как всегда, милой и приветливой.
— А без этого нельзя было поддержать друзей?
— Но они нарушили правила…
— А ты сама их не нарушала на первом курсе? Когда поджигала мантию преподавателя? Кстати говоря, тебя на это даже никто не подбивал! И по твоему настоянию они искали литературу по Фламелю — а иначе, скорее всего, они бы даже не сунулись в тот коридор! «А вы заметили, на чём стоит собачка»?
— Но…
— Безусловно, хвалить их не надо было, но и отворачиваться… Очень красиво!
Подойдя к оранжерее, они увидели у дверей весь их класс, дожидавшийся профессора Стебль. В ту же минуту появилась и сама профессор; вместе с Златопустом Локонсом они шли по газону со стороны Гремучей ивы. В руках у профессора Стебль были бинты и гипсовые повязки. Гарри перевёл взгляд на иву, несколько её ветвей украшали гипсовые лотки. И Гарри опять испытал угрызения совести.
— Ничего, на этих ивах всё заживает неимоверно быстро, — улыбнулся Джеймс.
Профессор Стебль была маленькая, кругленькая ведунья в чинёной-перечиненой шляпе на растрёпанных волосах; платье у неё вечно было в земле, а при виде её ногтей тётя Петунья упала бы в обморок.
— А какое платье и какие ногти у меня могли быть, если я постоянно копаюсь в земле?! — возмутилась преподавательница Травологии. — Ну, маленькая, полненькая… согласна, причёска… Думаю, если бы Нарцисса снизошла до таких работ, у неё была бы такая же, а магия растений не всегда допускает применение другой, особенно часто конфликтует с косметическими заклинаниями… А одежду я берегу…