Они на протяжении многих лет почти каждый день вместе ходили на ланч — иногда с Энджел, иногда нет. Это продолжалось почти всё то время, что он работал в Северном участке, а она держала офис на противоположной стороне улицы.
На глаза навернулись слезы, шокировав его, затем сбив с толку.
Он уставился на неё, и эта боль сокрушала его грудь.
Когда он вновь смог видеть, её глаза открылись.
Те гигантские глаза орехового цвета уставились на него, и там было больше зелёного и золотого цвета, чем он помнил.
Блэк каким-то образом изменил даже её глаза.
— Ник, — её голос звучал низко, испуганно, почти хрипло.
Она прочистила горло, посмотрев вокруг, где она лежала. Теперь она приподняла верхнюю часть туловища, опираясь на ладони и глядя на часть крыши, усыпанную гравием. Он видел, как её взгляд фокусируется на вертолёте позади него.
Он видел, как она сообразила, где находится — где они находятся. Он видел, как она перевела взгляд обратно на него, бегло оценивая его лицо. Он видел, как включается её ум, её чёртов ум, который всегда его возбуждал и иногда даже пугал.
— Ник, как ты меня сюда вытащил?
Он лишь стоял там, глядя на неё.
Он видел, как она всматривается в его лицо. Он видел, как она замечает что-то в его взгляде. Прежде чем он сам это осознал, её глаза наполнились слезами.
— Ник, — в этот раз её голос прозвучал тихо, сломлено. — Ник…
Он смотрел, как она пытается найти ещё слова, придумать, что ему сказать.
Но говорить было нечего.
Она бросила его там. Она, Блэк и остальные отдали его Брику.
Теперь он принадлежал Брику.
Похоже, это она тоже увидела на его лице.
— Ник, возвращайся домой, — мягко сказала она, вытирая лицо, но не отводя от него взгляда. — Ник, возвращайся домой. Оставайся с нами. Не делай это с Бриком. Не проходи через всё это с Бриком… с блядским Дорианом. Сделай это с нами. Позволь нам помочь тебе.
Он издал невесёлый смешок.
Ничего не мог с собой поделать.
Её слова также наконец-то выдернули его из этого парализованного сломленного места, куда отправился его разум — где Мири, может быть, всё ещё любила его. Где у него была семья, друзья, и было важно, что он делает. Он вспомнил слова Дориана в своих ушах, его бледные руки, обхватывающие его, и задрожал.
Он постарался вернуть то чувство, ту…
Пустоту.
— Ник, — она покачала головой, прочистив горло. — Ник, даже Брик говорит, что ты изменишься. Ты почувствуешь себя иначе. Ты вернёшься. По крайней мере, вернётся больше тебя.
Она смотрела ему в глаза, и он невольно видел там эмоции. Он невольно видел там блядскую надежду.
Однако он знал, на что она надеялась. Он знал, насколько это полный, блядь, бред. Более того, он знал, что дело, наверное, даже не в нём.