Разработчик как-то утомленно посмотрел на него.
— Так это же и есть та сфера фундаментальной науки, в которой побоялся работать Эйнштейн.
Клену ничего не сказало это имя. Разработчик неопределенно повел в воздухе руками:
— Эйнштейн якобы решил, что человечество к этой теории психологически и нравственно не подготовлено. Я-то думал наоборот: мол, дайте мне один излучатель, и я примусь творить миры и вселенные! Ну, да-да, творить миры — не округляй на меня глаза. Волну времени можно модулировать, как и волну радио. Так вот же!
Он настолько резко махнул рукой в воздухе, что Клен шарахнулся и предпочел отступить от него шага на три, не меньше.
— Так вот! Работает здесь конкретный трансформирующий центр, стоит на бывшей радиовышке реальный хроно-ретранслятор, а мы всей аппаратной паримся над беспонтовым видеошоу! У нас 70-кратный Zoom-коэффициент: в оцифрованном время-потоке меняется уже восемь поколений, пока в мейнстриме еле-еле течет три года! А всё это никого не прикалывает. И что? Где тут вопросы психологии и нравственности?
— Меняется восемь поколений… — Клен выдохнул от напряжения, пытаясь увидеть своего пятижды прадеда. — Так вы что… вы же нас ускорили. Скорость нашей волны… то есть ее частота, — Клен сбился, запутался. — Мы живем в семьдесят раз меньше? То есть быстрее…
— Да нет же… Мы просто сделали вас «погромче». Вот и всё. Скорость волны с ее частотой — их разве что Создатель изменит, — он кривовато усмехнулся. — А амплитуду, высоту «гребня» волны — вот ее поднять в семьдесят раз можно. Кванты времени бегут с той же частотой, но эти микроскачки в твоем мире как бы качественнее, что ли, конкретнее, капитальнее.
Клен ничего не понял, и разработчик явно был раздосадован. Он перешел на слабо понятный Клену язык:
— Мир можно трансформировать. Запускаю цифровой усилитель — растет «гребень» волны времени. Пространство и время, длина и частота волны — они же жестко связаны. Результат: возникает ваша вселенная цифрового потока, и она отличается от мейнстримной! Ну, другая космология, геофизика и всё такое. Важно, что субъективное чувство времени у вас выше. Здесь мы говорим час, а там материя уже изменилась на трое суток.
— Зачем это? — перебил Клен. — Зачем вам это, кто мы-то для вас в нашем мире?
— Сто пудов! — разработчик вдруг вытянул губы и рассмеялся — не злобно, не издевательски, даже скорей дружелюбно: — Это вечный прикол человечества — вопросить взятое за шиворот высшее существо, в чем таинственный смысл существования. Вот-вот! Братишка, знаешь, а вы на вашем Острове — поразительная модель человеческого сообщества!