— Хм… — протянул Перумов. — Вполне возможно, что это действительно случайная смерть.
— Может быть. Но она — самая подозрительная из одиннадцати. Слишком все гладко.
— Кто-нибудь из знакомых Робинсона связан с химией?
— Это я сейчас и выясняю.
Беркович действительно тратил на выяснение обстоятельств жизни Стенли Робинсона не меньше трех часов в день, старался заниматься этим не в ущерб работе. Ситуация осложнялась тем, что уголовное дело завести было невозможно, и потому действовать предстояло вдвойне деликатно. Беркович посетил фирму, менеджером которой был Робинсон, поговорил с родственниками, нашел несколько старых друзей. Все в один голос утверждали, что лучше человека, чем Стенли, найти было невозможно. Душа компании, добрый, не корыстолюбивый. Разве что… На этом «разве что» собеседники умолкали, и вытянуть из них дополнительную информацию Беркович не мог.
Шли дни за днями, Перумов успел слетать в Штаты и вернулся в Израиль, чтобы завершить дела. Именно в тот день Беркович, как оказалось, нашел то, что искал.
— Я был уверен: не может быть так, чтобы у человека совсем не было пороков и скрытых врагов, — сказал Беркович Перумову, когда они сидели в знакомом кафе напротив управления. — Так вот, Робинсон был гомосексуалистом. Сейчас многие своих склонностей не скрывают, но Робинсон был воспитан в религиозной семье, для него это было катастрофой. Очень мало человек знали о его сексуальной ориентации. Женщин у него не было по понятной теперь причине. А был у него друг. Или, если хотите, подруга… Страстная любовь, о которой только они и знали. Подруга… тьфу, друг… в общем, этот тип, его зовут Моше Крайзман, работает в крупной фармацевтической фирме, занимается самыми последними разработками. Я-то в этом ничего не понимаю, пришлось привлечь знакомого эксперта, Рона Хана, вы его знаете. Именно Рон и выяснил, что Крайзман получил из Штатов, якобы для экспериментов, препарат с названием… нет, не помню, очень длинное название, мне его Рон записал на бумажке, вот, поглядите.
— Черт побери! — воскликнул Перумов, бросив взгляд на листок. — Блестящая работа, Борис! Но… не доказательство.
— Да? Крайзман выписал этот препарат для опытов через сутки после того, как Робинсон объявил ему, что больше его не любит и встречаться не собирается. Но одна встреча — как бы разводная — все-таки состоялась. Это произошло через сутки после того, как Крайзман получил заказанный препарат. А смерть Робинсона последовала еще через сутки после этой встречи.
— После этого — не значит вследствие этого, — пробормотал Перумов. — Но вы правы, слишком много совпадений. Я бы рискнул обратиться к начальству за ордером.