Я пробежала мимо перекрестка, на котором потеряла своего мужа, перекрестка, превратившего мою жизнь из одной долгой поездки ради забавы в череду невыносимых дней, часов и минут. Когда я бежала по пешеходному переходу, я услышала легкий хруст под своей ногой, но я была слишком напугана, чтобы посмотреть вниз. Если бы я увидела «Фруктовый камешек», я могла бы просто упасть посреди дороги, желая, чтобы меня переехали машины. А в этот момент я этого сделать не могла. Вполне возможно, что во мне жил ребенок.
Я вошла в аптеку, пробежала мимо отдела с продуктами. Я знала, что это последнее место, где находился Бен. Я знала, что он стоял у этого стеллажа и выбирал коробку с хлопьями. Я не могла на них смотреть. Я направилась в отдел планирования семьи, купила четыре упаковки с тестами на беременность, бросилась к кассе и стояла, нетерпеливо постукивала ногой, потому что очередь двигалась медленно.
Когда до меня наконец дошла очередь, я расплатилась. По-моему, кассир думал, будто он знает, что происходит. Молодая женщина покупала несколько упаковок с тестом на беременность. Вероятно, он думал, что угадал. Но он не угадал. Никто не смог бы понять, что во мне происходило.
Я прибежала домой и рванулась в ванную. Я нервничала, да и писать мне не хотелось, поэтому мне потребовалось некоторое время, чтобы наконец помочиться на палочку. Я использовала две палочки, чтобы быть уверенной. Я подумала, что у меня останутся еще две, если они мне потребуются.
Я положила палочки на столик и отметила время. Надо было ждать две минуты. Через две минуты мне предстояло узнать, как сложится остаток моей жизни.
Если подумать, то я не могла не быть беременной. Каковы шансы на то, что это не так? Я просто обязана быть в положении. Я неправильно использовала средства контрацепции. Я много раз занималась незащищенным сексом, и ведь это же не могло быть совпадением, что месячные, всегда начинавшиеся вовремя, вдруг задержались? Задержка уже составляла много дней. Это могло значить только одно.
Это значило, что я не одна. Это значило, что Бен со мной. Это значило, что моя жизнь, которую я ощущала пустой и несчастной, теперь становилась тяжелой, но терпимой. Я могла быть матерью-одиночкой. Я могла сама вырастить ребенка. Я могла рассказать этому ребенку все о его отце. О том, что его отец был нежным, добрым, веселым, хорошим человеком. Если это девочка, я смогла бы посоветовать ей искать такого человека, как ее отец. Если мальчик, я смогла бы сказать ему, чтобы он стал таким мужчиной, каким был его отец. Я могла сказать ему, что отец гордился бы им. Если это гей, то я могла посоветовать ему быть таким, как его отец,