Я не могла скрывать вечно правду о магии. Кто-нибудь об этом да узнает. Но, на данный момент, мне не следовало рассказывать о секрете, и безопаснее было держать рот на замке. Я слишком хорошо выучила то, насколько опасно действовать импульсивно.
— Не хочешь зайти? — спросила я, после того, как мы остановились у кирпичного дома моей семьи. — Их не будет ещё очень долго.
Он показал на машину по другую сторону дороги. Один из людей моего дяди дежурил здесь ради нашей защиты. Какая ирония — наибольшая опасность, угрожающая мне на данный момент, исходила от самого Билли.
— Я не люблю зрителей.
— Мне все равно, что они подумают. Или что скажет моя семья.
— Нам остаются всего лишь шесть месяцев прежде, чем ты уедешь, Мо. Ты действительно хочешь сцепиться из-за этого со своей семьёй?
— Непременно.
У нас было намного больше времени, чем он осознавал, потому что я не поеду в Нью-Йорк. Я лишь пока не нашла случая поведать ему об этом.
— Мы никогда не говорим о том, что я уеду.
— Что там обсуждать? Ты поедешь в Нью-Йорк. Я останусь здесь. — он дотронулся до моей щеки. — Шесть месяцев. Не желай, чтобы они исчезли, Мо.
Я не верила в желания, но мне и не нужно. Я сама приведу всё в порядок.
Насколько всё плохо было видно уже по тому, что школа казалась мне желанной альтернативой по сравнению с домом. До понедельника я отразила уже столько попыток матери установить семейную гармонию, сколько могла. Я так часто ловила моих родителей на том, как они целуются, что на моей сетчатке на всю оставшуюся жизнь останутся шрамы. Если они не целовались, то говорили о работе моего отца — или точнее о том факте, что у него её нет.
Никто не был готов нанять бухгалтера, который из-за хищения сидел в тюрьме. Никто, кроме моего дяди.
Я вздохнула от облегчения, когда добралась до св. Бригиты, хотя знала, что буду находится в центре общественного внимания. Из-за возвращения отца моя семья опять оказалась в свете рампы, но у меня было много практики в том, чтобы игнорировать перешептывания и злорадные усмешки. Как обычно, обед было вынести сложнее всего.
Социальные отношения в кафетерии были постоянно меняющимся ландшафтом. Стоило сначала изучить территорию, прежде чем выбрать место, где сидеть. Здесь можно было встретить мины и болота, пустыни и неприкасаемых. Я не хотела становится одиноким островом, но всё же лучше держаться подальше от оживлённых областей. Было безопаснее сесть на такое место, с которого можно было наблюдать за происходящим и при необходимости, иметь путь к отступлению.
Мне больше не хотелось убегать, но, если у тебя есть выбор, это не навредит, и всегда лучше знать, что тебя ожидает. Обнаружив опасность вовремя, её можно предотвратить, как любит говорить мой дядя.