Здесь кто-то побывал.
Царившего в комнате полумрака хватало, чтобы разглядеть беспорядок. Ящики столов были вывернуты. Шкафы зияли пустыми полками, а их содержимое было разбросано по полу. Матрас оказался распорот. Унылый сельский пейзаж, доставшийся мне вместе с комнатой, лишили рамы. Кто-то даже не поленился и отодрал паркетную доску у окна, раздражавшую меня своим скрипом.
Пройдясь по комнате, я был вынужден признать, что поработали здесь тщательно. Все, что превышало размерами сложенный носовой платок, разобрали по частям. Вздохнув, я поднял опрокинутую вешалку и повесил на нее пальто. Вместо отдыха меня ожидала уборка. На секунду появилась мысль вызвать полицию, но от нее я решил отказаться. Замечания по поводу внешнего вида моя карьера могла пережить, но слухи, которые непременно расползлись бы по кампусу, если бы ко мне в комнату ворвался дежурный наряд, могли нанести непоправимый урон. А я еще дорожил возможностью не просить денег у родственников и иметь свою крышу над головой.
С каждой минутой мое замешательство росло. От теории о случайном ограблении пришлось отказаться: наиболее ценные вещи из тех, что я хранил в своем жилище, были на месте. Зато из моей комнаты исчезли все бумаги. Я мог понять, зачем кому-то понадобилась моя чековая книжка или, к примеру, договор об аренде банковской ячейки, но к чему ему были мои дневники и непроверенные студенческие эссе? Едва ли за них можно было выручить что-то на черном рынке, а их литературная, равно как и научная ценность вызывала сомнения.
Я опустился на стул посреди этого хаоса. Взгляд при этом зацепился за книжный шкаф, являвшийся, в отличие от остальных предметов меблировки, антикварной вещью, которую, как я полагал, не вынесли из комнаты только из-за его веса. Сдержав еще один вздох, я покачал головой. Обыскивая комнату, вор искал тайники даже за ним. Я сомневался, удастся ли мне поставить его обратно: здесь бы не помешала помощь быка. Я уже был готов признать свое поражение, когда с ужасным скрежетом шкаф встал на место, оставив царапины на паркете. Я утер пот со лба и недоуменно посмотрел на испачканные зеленым перчатки.
Стук в дверь отвлек меня от этой загадки. Я поспешил открыть.
Профессор Дрейкер, мой сосед этажом ниже, строго посмотрел на меня снизу вверх. Я знал, что даже в полумраке от его кошачьего взгляда не укрылись ни закатанные рукава рубашки, ни растрепавшаяся прическа, ни пыльный след на штанине. С трудом подавив в себе желание отряхнуть брюки и пригладить волосы, как перед встречей с директором интерната, я сдержанно поинтересовался, что ему нужно.