Но больше она ему такого не позволит! Никогда! Только можно иногда разрешать поцеловать в щечку, когда будет провожать домой. А больше ничего. Ну, еще в кино, если совсем никто не видит.
Дома она застала маму, прижалась к ней и разревелась. Почему-то девочке было так хорошо… но хотелось плакать. Мама, милая, надежная, всё понимающая мама ничего не говорила, а только обнимала и тихонько баюкала дочку. Когда Лёля успокоилась, спросила:
– Ты с ним БЫЛА?
– Нет, – обиженно покачала головой девочка. – Он меня целовал, – чуть помедлив, призналась, – и гладил… везде.
Тут ее как прорвало, и она рассказала мамочке всё, что было. И что они говорили, и что она чувствовала. И что думала, и что решила. Хорошо, когда есть мама, которая тебя выслушает.
16.01.1973
Назавтра Алёна демонстративно пересела ко мне, на освобожденное Жанкой место. Ириска посмотрела на нее не слишком довольно, но ничего не сказала. Другие девочки стали шушукаться, а мне подруга шепнула:
– Вчера ничего не было, понял? И больше никогда ничего не будет.
– Понял, а когда в кино пойдем?
– В воскресенье.
Я достал фотографии и позвал ребят.
– Нина, Колька! Идите сюда, посмотрите, как фотки получились.
Снимки вызвали сильный ажиотаж, особенно среди девочек. Фото Нины с Коляном вызвало понимающие улыбки. Они же врозь тоже понравились, но наш комсорг с распущенными струящимися волосами была вне конкуренции. А я еще добавил:
– Правда, похоже на артистку из «Последней реликвии»? Обе голубоглазые блондинки, и зовут их почти одинаково – одну Алёна, другую Агнес.
Тут комсорг меня больно ущипнула, но ребята поддержали – действительно похожа.
Шоколадка «Алёнка» из буфета на большой перемене вызвала у девочки противоречивые чувства. Вроде и вкусно, и подружки понимающе подмигивают, но теперь ее из привычной Лёли могут переименовать в Алёнку.
Что странно, Вася Пушкин подошел. Спросил:
– Писарь, я ничего такого… Просто интересуюсь. Лёлька сейчас с тобой?
– Надеюсь, да. А что?
– Нет, ничего. Просто батя мой давно сказал, что ты не дурак, ее к себе подтянешь.
Вот сейчас я совсем ничего не понял.
На работе опять фотографировал бюст, причем начальница давала очень дельные советы по установке света. Я понял, откуда у нее такой хороший художественный вкус. Женщина проболталась, что до свадьбы была художницей, даже окончила художественное училище, но как-то не сложилось, и вот теперь она здесь. Но скоро заработает много денег и уедет в теплые края.
Потом вдруг говорит:
– Лавр тебе велел передать привет и благодарность за подкинутую ментам книжку.