Плевать я на него хотел, и на могилу его я плевать хотел. Видишь в чем дело? Я просто не был готов к его смерти. Но! Если б я проигрывал такой вариант на протяжении всей своей подготовки к похищению картины, если бы всем моим размышлениям сопутствовала мысль о его возможном конце — я бы принял этот факт! Я бы не отступил, если бы было нужно, я бы убил его собственными руками. Моя ошибка в том, что я не подготовил себя к его смерти, поэтому и тьма внутри меня. Но это мелочи. Я не чувствую себя убийцей. Я чувствую себя оружием, с помощью которого было совершено убийство. Я был десницей судьбы, громко звучит? Пусть так. Я знаю, что смогу с этим жить, и знаю, что вряд ли его смерть сильно повлияет на мою душу, на мое мировоззрение и прочий бред. На самом деле… словно умер любимый герой в фильме. Но сейчас фильм кончится, и я забуду даже думать о нем. Черт, мне действительно плевать. Его смерть действительно не впечатается в мою душу осознанием греха. Я буду вспоминать ее как данность — я уже сейчас это понимаю: его смерть будет звеном в цепи событий моей жизни, но она не станет особым моментом.
Наверное я просто не хотел принимать в его смерти прямого участия — вот оно, откровение. Всем нравится быть судьями, но вот роль исполнителя все стремятся переложить на чужие плечи. Это должно было случиться, это финал! Финал периода моей жизни, и я все запомню. Я буду нести воспоминания об этом периоде жизни до гробовой доски.
Нет, еще не финал.
Готов слушать? Ладно.
Хоть мне и очень трудно к этому приступать, но я попробую. Только не требуй от меня исповеди, я постараюсь просто изложить факты. На самом деле даже не знаю зачем. Думаю, просто хочу обрести то самое ощущение законченности. Думаю, хочу, чтоб вся эта история была записана, чтобы когда-нибудь я мог взять и прочитать ее в том виде, как бы я ее мог рассказать, а не так как я думаю и вспоминаю ее в своей голове. Думаю, ты понял, о чем я? Мне, правда не хочется впадать сейчас в сентиментальность, в чем-то обвинять себя, думать о том, что могло бы быть, чего могло бы не произойти… просто, из-за неопровержимого факта того, что все это уже было и все это произошло. Просто хочется покончить с этим. Хоть в какой-то мере.
Все произошло с апреля по август двенадцатого года.
Я был в разводе уже на протяжении двух лет. Когда мы с Линдой развелись, Мику было два года. Я не хочу сейчас говорить о том, какой я хреновый отец, это и так понятно, чего об этом говорить. Я бы хотел сказать многое о Линде, но не в этот раз, отложим это для специального раздела под названием «Хвала и слава Линде». Потому что я действительно ею горжусь и восхищаюсь, горжусь, что у моего сына такая мать. Ты можешь сказать «Сукин ты сын! Как же просто оставить жену с двухлетним ребенком на руках и уверять себя, что она лучшая в мире мать и справится в одиночку!» Хаха, возможно, это было бы вполне рациональное обвинение, но ничего нового в моей душе оно бы не вызвало. Потому что я и сам говорил это себе тысячу раз, а секунду назад, сказал в тысячу первый. Но, тем не менее… глупо думать, что это не так. Когда я приезжаю к ним, то рядом с Линдой я ощущаю дикий, подсознательный дискомфорт, от осознания того, кто тут настоящий родитель.