Три часа.
Лишь в девять часов вечера, он закрыл лицо руками и просидел так пять минут, словно стараясь выйти из транса. Затем придвинувшись к столу, он взял пальцами правой руки ручку.
«от 30.09.2014.
Нет смысла заниматься самообманом. Интересно, это было понятно сразу или нет? Я имею в виду в глубине моей души. Сразу ли я знал, что не смогу расстаться с картиной, или же осознание этого внедрялось в меня постепенно, с того момента, как я ею овладел? Это очень интересно. Думаю, со временем мне это откроется, когда я буду уже достаточно ею поглощен, когда она пропитает меня насквозь и станет неотъемлемой частью моей души и моей судьбы. Она прекрасна. Она — шедевр. Нет, она не живая в прямом смысле этого слова. Но в ней есть жизнь. И я это чувствую. Стоило побыть сутки в ее компании, чтобы понять это, чтобы ощутить эту жизнь, необъяснимую, но невероятно чувственную. Я не смогу расстаться с ней, она — яд, и я уже отравлен. К тому же, я очень хочу узнать ответ на свой вопрос…
Она сказала, что скоро все изменится.
Дождь идет.
Как в тот день, когда я впервые познакомился с «незнакомкой». Как в тот день, когда моя жизнь перевернулась, но я еще не знал, чем все закончится. И подумать не мог, что буду находиться в компании мирового шедевра, о котором ничего и никому не известно на протяжении тридцати лет. Кроме меня. Мы теперь втроем: ты, я и она.
Мы теперь семья.
Нет, не счастливая. Семья по воле обстоятельств, семья в которой каждый друг другу что-то должен. Чем-то обязан.
Скоро ночь. Танцевать пока не с кем, поэтому потанцуем втроем.
Украсть я ее украл. А что дальше? Я ведь об этом и не думал. Никогда! Да, я сразу знал. Я знал, что наши судьбы будут неразрывно связаны, что мы теперь вместе до конца.
Что? Справедливость?
Ахаха! Нет, не выйдет. Не растравишь. Не заденешь.
Кстати! Хочешь о справедливости? В ту ночь, когда я, в конце концов, вышел с ее бездыханным телом на трассу, в тот же миг остановился серебристый Фольксваген. И парень, что возвращался из Санторина домой в Санлайт, тут же развернулся и помчал обратно, по дороге вызвав «скорую». Разумеется, врачи уже ничем не могли помочь. Но парень этот… он остановился, он проявил участие, он сделал все, что мог в той ситуации. Через неделю мне в руки случайно попала санлайтская газета, и я увидел его фото в некрологе. Ну как? Он разбился на той же трассе, вновь возвращаясь из Санторина в Санлайт, до которого не доехал пятнадцать километров. Его вынесло с дороги и занесло в столб линии электропередач. Его звали Пьер Монсонж.
А сука, которая не остановилась, не отвезла в больницу и даже не вызвала «скорую» — эта сука прожила еще два года. И прожила бы еще двадцать два, если б десница судьбы не была направлена в его сторону. И я рад, что сыграл в этом не последнюю роль.