Женщина пристально смотрела в лицо девушки. Та хранила молчание.
— Если ты так говоришь, значит, хочешь оставить путь к отступлению.
— Это не имеет особого значения. Потому что отступать мне некуда.
— А где же отец ребенка?
— Отец сказал, что я шлюха, каких мир не видел, и что он к этой беременности не имеет никакого отношения. Чтобы я убиралась и больше никогда не попадалась ему на глаза, чтобы решала свои проблемы так же, как и приобрела, и с тем, с кем приобрела. Ну, это в двух словах. И да… не называйте, пожалуйста, плод ребенком, мне не по себе становится. Это еще не ребенок, это просто плод, на то и разрешены аборты.
— Я уверена, что парень еще передумает, — тихим голосом произнесла женщина.
— Даже если бы он передумал прямо сейчас и стоял тут на коленях, для него в этом плане уже все кончено, однозначно.
— И ты все хорошо взвесила и все обдумала?
— Да, — девушка поморщилась, — но тут и думать-то особо не о чем, все предельно ясно. К одинокому материнству я не готова.
Женщина придвинулась ближе и обняла девушку за плечи.
— Солнышко, я прошу тебя, не делай поспешных выводов, — искренним участливым тоном говорила женщина, — ты даже не представляешь, какого счастья ты себя можешь лишить по собственной воле. Быть матерью — это самое большое счастье и радость…
— Мы же с вами договаривались, — Лилия повела головой.
— Но я не думала, что все настолько серьезно, — протянула Джулия, не выпуская девушку из объятий.
— Дайте угадаю… вы думали, что я поссорилась с парнем или страдаю от безответной любви, — через силу улыбнулась Лили.
— Ну, разумеется. О чем же еще страдать в двадцать лет? Ну что же это такое? А родители? Ты что, не сказала родителям?
Лилия усмехнулась.
— Это было бы последним, на что бы я решилась в данной ситуации.
— Это большая ошибка с твоей стороны.
— Вы… вы просто не знаете, что это за люди. Там все настолько запущено, что… если честно, не думаю, что их реакция будет сильно отличаться от реакции урода с которым я спала. Хм…
— Сколько же ему лет?
— Двадцать шесть.
— Да уж… взрослый мальчик. Даже мальчишка.
— Не думала, что будет интересно, но все же, что же вы сейчас обо мне думаете? — девушка осторожно взглянула в глаза Джулии. — Думаю, что в глубине души вы меня осуждаете и даже презираете, ведь такова природа людей.
— Ну что ты, милая! — и женщина еще крепче обняла Лилию. — У меня нет никаких прав, и тем более оснований, чтобы презирать тебя. Хоть душой, хоть разумом. Ты же просто несчастный, бедный человечек, обманутый и брошенный на съедение собственным страхам. Я даже не могу представить, что ты сейчас чувствуешь, и через какую боль и душевные страдания тебе приходится проходить, потому что признаюсь, не была в такой ситуации. Но родители? Родители всегда есть родители. Скажи маме, если боишься признаться отцу. Любое сердце смягчается от слез родного ребенка. Да и не верю я, что жестокие люди могут воспитать достойного человека.