Вот уже кончились многоквартирные дома, что означало, что Лили покинула центр Санлайта. Еще минут десять, и дом Марка покажется по правую сторону. Только тут девушка немного задумалась о том, как поступить.
«Если входная дверь как обычно не заперта, — подумала Лили, — проще всего войти без стука, ну а если заперта, тогда постучать и когда он откроет, просто наставить на него дуло пистолета. И все, так просто».
Она устремила взгляд в вечернее небо, по-прежнему затянутое тяжелыми тучами, скрывавшими собой луну и звезды. И подумала, что если там, на небесах, сейчас за ней наблюдают, если ее осуждают — а ведь должны осуждать, — почему она ничего не чувствует? Ни малейшего сомнения, ни малейших угрызений совести. Или это и есть свобода выбора? Свобода взять на себя грех, отвернувшись от бога, а затем вновь повернуться к нему с заплаканными глазами и цинично просить прощения? И Лилия поняла, что в том-то и разница. Что она не станет просить прощения за содеянное, и уж тем более, проливать из-за этого слезы.
— А есть ли сейчас во мне бог? — прошептала девушка.
И в этот момент она заметила дом Марка. К своему удивлению Лили увидела, что ни в одном из окон не горит свет, что означало, что парня нет дома. Лили остановилась и задумчиво нахмурилась, пытаясь понять, что это может означать для нее. В это время вновь пошел дождь. Лили думала недолго, уверенность в самой себе не позволяла допустить ей, что что-то может пойти не так, что если его и нет дома, то он обязательно появится. Через час, через два, утром, но он придет и никуда от нее не денется. А что до того, что его нет сейчас, Лили поняла, что на самом деле — это невероятная удача. Она может просто проникнуть в его спальню и ждать его в темноте, и каким же потрясающим будет этот эффект неожиданности, когда он вернется, включит свет и увидит ее с пистолетом в руке. Эта мысль привела Лилию в восторг, перед ней в одну секунду мелькнул десяток выражений лица Марка: удивленное, перепуганное, обескураженное, разъяренное, безысходное… Но в любом случае — невыносимо отвратительное, и умоляющее о пуле в лоб.
Лили взглянула на небо — сумерки быстро сгущались. Девушка похвалила себя за неторопливость и размеренность, она прекрасно понимала, что не имеет права попадаться никому на глаза вблизи дома Марка, никто из соседей не должен видеть ее тут. Она осмотрелась по сторонам, осмотрела окна соседних домов, и не заметила никого, кто бы мог ее заметить в темноте.
«А ты не бойся!» — уверенно сказала она себе и решительно ступила на дорожку к дому. Лили решительно подошла к входной двери и дернула за ручку — дверь оказалась запертой. Больше не оглядываясь по сторонам, она прошла к боковой стене и остановилась у окна спальни. Девушка довольно улыбнулась, обнаружив, что окно, как обычно, заперто не до конца — внизу была небольшая щель. Лили с отвращением вспомнила, как постоянно указывала парню на его безответственное отношение к безопасности дома, когда тот уходил, оставляя окно открытым. Лили быстрым движением подняла стекло и, удивившись собственной ловкости, легко проникла внутрь. Опустив стекло до прежнего уровня, девушка на ощупь прошла к кровати и присела на ее край. В полумраке она могла различать мебель и отдельные предметы в такой знакомой комнате, не включая освещения. Лили чувствовала, как все здесь дышит ее ненавистью, как ненависть ее парит в воздухе, оседая на мебели, на полу и стенах этой спальни. Она вспомнила секс с Марком, и с отвращением поднявшись с кровати, перешла к противоположной стене, и села в кресло рядом с дверью, в которую и должен будет вскоре войти этот самый для нее омерзительный человек. Войти в последний раз.