***
Здравствуй, золотце.
Хожу, снимаю старые места. Хочу оставить тебе. Научишься проявлять, сама напечатаешь и повесишь рядом с моими старыми карточками — было и стало. Найди у мамы в кабинете, в жёлтой коробке одно фото. Я там в твоём возрасте примерно, стою с тёткой на набережной, держу её за руку. На мне ещё юбка такая нелепая до колен и гольф один убежал. И очки на носу такие круглые. Смешная, правда? Я, мамочка моя, тётка, бабушка, прабабушка. Мы все были до тебя, солнышко. Нас было много. Стоим теперь рядом, обнимая одна другую.
***
Дорогая моя, любимая, здравствуй.
Спасибо за письмо. Оно чудесное. Оно замечательное. Ты очень старалась, я вижу. Самое прекрасное письмо на свете. Сегодня у меня по плану поход на море. Я буду плыть, плыть, пока совсем не устану. Скажи мамочке, что я её очень люблю. Я знаю, она читает эти письма тоже. Нет, я сама. Моя дорогая, моя ненаглядная (как у Паустовского, помнишь?), ты — лучшая дочь, которая только могла мне достаться. Был один шанс, и он случился. Не это ли счастье? Я жила не всегда так, как тебе хотелось. Но я мать, ты дочь, матерей не переделывают. Береги нашего цыплёночка. Не давай ей становиться кем-то другим. Других и так — целый мир. И вот ещё. Купи мне вазу какую-нибудь керамическую на барахолке. Не люблю пластик, ты знаешь. Земля к земле. Прощай. Ведь это от слова «прости». Прощай меня. Прощай.
Поезд неслышно подошёл к перрону. Дверь отъехала. Женщина с покрасневшими глазами в мятом сером плаще осторожно переложила из одной руки в другую старую вазу, всю в прожилках и трещинах, затем стала в сумочке искать билет. Рядом с ней стояла коротко стриженная девочка лет пяти, в круглых очках без стёкол, с погнутой правой дужкой. Шейку девочки оттягивала плёночная камера в раскрытом кофре. Женщина нашла, наконец, билет и коснулась им глазка сканера. Затем снова переложила в правую руку вазу, левой тронула девочку за плечо. Та напоследок повернула головку к вокзалу, словно ища кого-то глазами, затем плечи её поникли, и она послушно вошла за матерью в вагон.
Я кое-что потеряла
Алёна Гапак
Поезд прибыл на вокзал Роттердама, дёрнулся и остановился. Магда открыла глаза после краткого мутного сна. Огляделась по сторонам, почему-то зацепилась взглядом за парня в синей рубашке. И тут наконец поняла, что проснулась. То есть поняла, что спала. Спала! Черт! Ей же нельзя сейчас спать, нельзя ни в коем случае.
— Я что, спала?! — заорала Магда.
— Да… Хотя сначала я подумал, что вы в обмороке, — настороженно сказал парень напротив и на всякий случай улыбнулся.